Мы – будем! Осознание

Дарли, Лири и Элли зашли в хороший ресторан и от души повеселились. Старая подруга восхищалась и ужасалась рассказам лор-адмирала о жизни в мирах ордена. Многого она и представить себе никогда не могла. До сих пор с трудом верилось, что Дарли стала такой сильной. Договорившись встретиться еще, подруги расстались. Дарли не терпелось повидать родителей, и вскоре неподалеку завертелась воронка гиперперехода, унесшая их с Лири в далекий провинциальный Сартин.

Глава 3

Толпа новичков гудела, возбужденно оглядывая гигантское помещение одного из залов астропорта «Ранканаль». Сегодня здесь собрались тиумцы, трирроунцы и моованцы. Больше никого не было, Поиск в этих трех странах на сей раз дал больше сорока тысяч человек. Ждали только Командора, великий маг должен был появиться с минуты на минуту.

Ирна, успевшая познакомиться и подружиться с несколькими девушками, ходила вместе с ними по залу с широко распахнутыми глазами. До сих пор все вокруг казалось ей каким-то невозможным чудом. Две недели прошло после ее спасения от смерти в последний момент, а она все не могла поверить. Неужели ей больше никогда не придется торговать собой? Неужели больше никто и никогда не оскорбит и не обидит ее? Дружелюбие и доброта аарн изумляли: люди не бывают такими добрыми. Стоило девушке устроиться где-нибудь в уголке, чтобы по привычке тихонько поплакать, как к ней кто-нибудь подходил. Вскоре она забывала о слезах и звонко смеялась. Умели аарн утешить и привести в хорошее настроение, очень хорошо умели. Понемногу Ирна начала верить в невероятное утверждение: «Больше никогда ты не будешь одинока, всегда рядом будут те, кто тебя любит…»

– Блин, сколько народу… – удивленно протянула Терла, землячка Ирны из касты низших рабочих. – Никогда в одном зале столько не видела.

– А что мы дома видеть могли? – фыркнула девушка, презрительно скривившись. – Трущобы разве что.

– Тебе не страшно?

– Здесь? – удивленно приподняла брови Ирна. – Здесь – нет. Мне там страшно было. И больно. И противно. А здесь – хорошо. Тепло. Душе тепло!

– Я о Посвящении… – тяжело вздохнула Терла. – Боюсь я его почему-то…

– Глупо. Посмотри на аарн вокруг. Они все Посвящение проходили и ни с кем ничего плохого не случилось.

– Так-то оно так, но… Все равно боюсь. Не знаю даже почему.

– А что, лучше дома остаться было? – скептически глянула на подругу Ирна. – Тебя там что-нибудь хорошее ждало?

– Ни хвоста Проклятого… – поежилась Терла. – До конца жизни вкалывать на проклятом заводе без всякой надежды на что-нибудь другое. А обязательств давали только чтобы с голоду не сдохнуть. Жили в бараке. В нем я и родилась. В нем выросла. В нем бы и ласты склеила, если бы Призыв выкрикнуть не рискнула.

– Вот-вот, – рассмеялась Ирна. – Ты сама выбрала. Так чего же тебе бояться, объясни?

– Да не знаю я, чего! – с досадой отозвалась подруга. – Ничего не могу поделать со страхом, колотит всю.

– Деваться все равно некуда, – философски пожала плечами Ирна.

– Согласна, – несмело улыбнулась Терла. – Да и не хочу я никуда. Домой вернуться? Бр-р-р… Не дай Благие! Как вспомню жирную морду начальника смены, так лучше пусть десять Посвящений, чем снова под него…

– Ты же могла на него заявить, – удивилась Ирна. – Его бы за изнасилование на электрический стул посадили!

– Ага, посадили бы… – криво усмехнулась Терла. – А потом вся наша семья с голоду подохла бы. Все хорошо знают, что если кто-нибудь заявит на вышестоящего, то больше ему работы не найти нигде и никогда. Если сама к начальнику не пойдешь, когда он подмигнет, то же самое будет. Вот и приходится…

– Паскуды… – разъяренно прошипела Ирна, сжав кулачки, ей казалось, что где-то внутри нее ворочается что-то черное и страшное. – Будь они прокляты все!

– Тебе-то похуже пришлось, – сочувственно посмотрела на нее подруга. – Я только с начальником смены пару раз в месяц, а ты никому отказывать права не имела.

– Никогда Тиуму этого не забуду и не прощу… – из зеленых глаз Ирны смотрела сама бездна, на ресницах дрожали слезы. – Ни за что.

Снова месяцы на улице под видом несущей удовольствие галопом проносились в памяти. Оказалось, она запомнила каждого, кто пользовался ее телом, как машиной для удовлетворения. И испытывала к каждому отвращение, а к некоторым, особо жестоким, – и ненависть. Девушка опустила голову и закусила губу, едва сдерживая слезы.

– Зачем же плакать, маленькая? – донесся до нее чей-то ласковый, рокочущий голос. – Этот кошмар позади, навсегда позади, никто и никогда больше тебя не обидит.