Мы – будем! Выбор

Не прошло и нескольких минут, как левая стена опустилась вниз, открыв взору великого князя знакомую операционную дворцового госпиталя, где он не раз бывал. Слава Благим! Дома, а не Проклятый знает где. В операционную стремительно влетел глава Л'арарда, за ним неслась запыхавшаяся Ланика, поддерживая руками живот. На стене закрутилась черная воронка, из которой выскочила орденская Целительница. Тоже хорошо знакомая – Мири ар Ховат.

– Ваше величество! – Т'а Ронхон буквально сиял. – Какое счастье! Вы живы!

– Жив, как видишь… – недовольно проворчал Раван, все еще ничего не понимая. – Только изволь объяснить, что со мной было. И что это за гнусная комнатенка. Я таких в госпитале не помню.

– Все объяснения – потом! – решительно заявила Целительница. – Для начала мне надо обследовать его величество. Он вышел из ти-анх раньше, чем я рассчитывала.

– Ти-анх?! – взорвался Раван. – Я же запрещал лечить меня в ти-анх!

– Дедушка, вы были мертвы больше десяти минут! – выступила вперед Ланика. – Я дала разрешение. Простите, но я не видела другого выхода.

– Ох, девочка-девочка… – тяжело вздохнул великий князь. – А ты, Тарни, почему не остановил ее?

– Считал и считаю вашу жизнь слишком ценной! – отчеканил тот. – Если я виновен – казните.

– Тьфу на тебя, дурак! – возмутился Раван. – Когда это я своих казнил?! Еще не сошел с ума, как будто. Только…

Он обреченно махнул рукой, немного подумал и спросил:

– Сколько времени заняло все это?

– Двадцать шесть дней.

– Проклятье! Рави нашли?

– Нет… – понурилась Ланика. – Но дедушка – он жив! Я чувствую его! Всегда чувствовала. С самой свадьбы знала, в какой он стороне. Вот и сейчас… Он вон там где-то…

Она показала рукой влево.

– Дай-то Благие, чтобы ты оказалась права… – вздохнул Раван. – А вы, госпожа Целительница, что думаете об этом?

– Так бывает, когда очень сильно любят, – пожала плечами Мири. – Образуется духовная связь, отследить которую при помощи приборов невозможно. Поэтому – вполне может быть. Понимаете, взрыв мю-бомбы порождает искусственную черную дыру, а она распространяется относительно медленно. Вместе с Рави пропал Николай, один из наших великих магов, он обязан был в случае опасности перебросить наследника на какую-нибудь планету другого сектора. Излучение черной дыры вполне могло исказить связку перемещения, и они из-за этого оказались неизвестно где. Если живы, обязательно дадут о себе знать. А Мастер вытащит их откуда угодно, хоть из другой вселенной. Или Кержак.

– Что ж, будем надеяться. Тарни, какова сейчас общая ситуация?

– Бунты почти подавлены, только три планеты еще сопротивляются.

– Бунты?.. – поползли вверх брови великого князя. – Подробнее! Докладывай с момента моей… э-э-э… смерти.

– Никаких докладов! – возмутилась Целительница. – Сначала вам нужно искупаться, одеться и плотно поесть! Потом занимайтесь чем угодно. Благо, вы теперь абсолютно здоровы. Внешность мы вам сохранили прежнюю, хотя, если пожелаете, можете хоть двадцатилетним выглядеть.

– Полное преобразование? – прищурился Раван. – Программа легионов разведки? И биокомп вживили?

– Ответ на все три вопроса – да. Позже расскажу подробнее обо всех особенностях вашего организма, среди них есть довольно любопытные.

– Чтоб вас всех приподняло и шлепнуло!.. – в сердцах буркнул великий князь. – И сколько же теперь лет у меня впереди?

– Около тысячи, – ехидно усмехнулась Мири.

– Это мне еще тысячу лет тащить этот воз?! – в ужасе возопил Раван. – Благие Защитники, спасите и помилуйте!

– Надоест, отречетесь в пользу внука или правнука.

– Ох-хо-хо… – обреченно махнул рукой старик. – Ладно, показывайте, где тут у вас душевая. Слизь-то подсыхает, будь она неладна. Ланика, девочка, ты не могла бы выйти, а то я… э-э-э… не совсем одет. Нечего тебе на мои мощи смотреть.

Так хорошо Раван себя не чувствовал с самой юности, тело буквально пело, каждая мышца была послушна, мир вокруг казался цветным и ярким. Также он отметил изменения в восприятии – замечал каждую мелочь и запоминал абсолютно все, в любой момент имея возможность вытащить эти воспоминания и просмотреть их. Удобно, конечно, но неестественно для человека. Только что уж теперь сокрушаться? Есть только то, что есть, и придется исходить из этого. Тысяча лет, значит, впереди? Что ж, пусть будет так.

Быстро искупавшись, Раван оделся в привычный костюм из тармиланского псевдошелка, едва ли не пинками выгнав слуг, вознамерившихся помочь его немощному величеству. Он забыл, что выглядит по-прежнему, старым до прозрачности – ощущал себя полным сил. Затем подали обильный обед, который великий князь с превеликим удовольствием съел – забыл уже, когда мог позволить себе такое, в последние годы приходилось жидкими кашами пробавляться, больше ничего изношенный организм не принимал.