Мы были подонками: Закладка 2

Артём брезгливо поморщился.

Зачем она так сказала? Ведь прекрасно знает, что он никогда не называл его папой и не признавал в этом амплуа. Видно, совсем решила, что стал паинькой, пока не свалит служить.

Мать прошла на балкон. Шпана приоткрыл дверь в комнату, где спал отчим, быстро делая затяжку за затяжкой, выдул целую сигарету в комнату и прикрыл дверь.

– Спи, папаня, – прошептал Артём. Выкинул окурок в унитаз и довольный пошёл умываться. Залез в ванную, минуту постоял и поорал под ледяным душем, после чего докрасна обтёрся полотенцем. Взбодрившись, Шпана вышел из ванной и подошёл к холодильнику. Вытащил бидон с молоком и, проливая на живот, насладился несколькими большими глотками.

Мать вернулась с балкона.

– Я смотрю вы сегодня дома? – спросил Артём.

– Да что-то приболела, взяла отгул. А отец с нынешнего дня в отпуске.

Шпану всего передёрнуло. Ему было неприятно всё это слышать. Этот никогда ранее несуществующий эвфемизм – отец, папа.

– Понятно, – сказал он и прошёл к себе в комнату, снял со стула рубашку, надел. Потом натянул джинсы, которые недавно купил и после случая в автобусе еле отстирал от крови и грязи. Слабые бурые пятна так и остались. Артём взял расчёску, фен и пошёл укладывать взрыв на голове к маленькому зеркалу над умывальником в ванной. Он недовольно лицезрел своё отражение, смачивал водой короткие волосы и гневно устанавливал ежом.

В прихожей защебетала трель звонка.

– Я открою, – быстро сказала мать и подошла к двери.

Шпана услышал, что пришли к нему и как мать сообщила, что сына нет дома.

– Как нет? – выбежал Артём. – Зачем врёшь? Дома я. – Он протиснулся к двери. За порогом ухмылялся довольный Мансур. Друзья радостно поприветствовали друг друга.

– Я сейчас, – сказал Шпана, – колёса только натяну.

– Ему сегодня на работу, – поведала мать Вадиму, пока сын обувался – яростно привязывал оторвавшийся шнурок.

– Как-нибудь сам разберусь, – огрызнулся Артём и вышел за дверь к другу, потянул за собой стальную ручку.

– Ты что так вышел? – спросил Мансур. – Давай скорее одевайся. Я тебя внизу с ребятами в машине подожду. Сегодня на свадьбу поедем.

– Ну ты дал. Вот так появляешься неожиданно, две недели не виделись. Плюс неделю по тюрягам ошивался, где-то ещё катался. И с ходу погоняешь, не даёшь опомниться. Я же на работу устроился.

– Да какая работа? – возмутился Вадим. – Ты что, опух? За копейки вкалывать. Повестка вот-вот придёт.

– Кстати, я не понял, в понедельник разве свадьбы бывают?

– Это на посёлке. Сегодня третий день гудеть будут и ещё месяц похмеляться.

– А внизу Игорь с Эдиком на своей тачке?

– Да. И Олег ещё.

– Ладно, – радостно согласился Шпана. – Я быстро. Свитер и куртку надену. – Он вернулся в квартиру. В прихожей ждала мать. Артём быстро прошёл мимо неё в комнату, достал из гардероба синий пуловер.

– Ты на завод пойдёшь? – спросила мать, сузив глаза.

– Пойду, пойду, – отмахнулся Шпана, снял с вешалки куртку. За воротник приподнял, начал проверять содержимое карманов, повернулся к матери спиной, чтобы не видела. Она с подозрением наблюдала и сильно сомневалась, что её дитятко сегодня пойдёт пахать, обливаться потом, стараться перевыполнить план, чтобы заработать лишнюю медяшку. Артём зачем-то решил переложить пачку с сигаретами из одного кармана в другой и когда вытаскивал ладонь, обронил на пол деньги. Несколько скрученных двадцатипятирублёвок упали возле ног матери. Он быстро поднял и сунул в карманы джинсов.

Сомнения улетучились. Мать поняла, что в голове сына и намёка быть не может ни о каком заводе.

– Ну-ка стой, – сказала она. – Откуда у тебя столько денег? Вы кого-то ограбили? Или воровать начал? – Она вырвала куртку из рук Шпаны и стала вытаскивать всё из карманов, швырять перед собой на пол: мелочь, бумажки, несколько купюр разного достоинства, сигареты, семечки, выкидной нож, окровавленный платок. Артём давно собирался выкинуть, но всё как-то забывал.

Мать выпучила глаза, истерично закричала:

– Ты кого-то убил?! Зарезал?! Почему у тебя платок в крови? И зачем тебе этот зэковский нож? Откуда ты его взял? Только бандюги с такими ходят. Тоже вышел на большую дорогу?

– Да. Я, может быть, и есть бандит, – ответил Шпана.

Мать поджала губы, словно до этого споткнулась на слове и забыла, как разговаривать.

– Что? – тихо переспросила она. – Так, раздевайся, никуда не пойдёшь. Я сейчас вызову милицию, пускай возьмут твоих друзей и разбираются, что вы натворили.

– Ты что, дура? – спокойным голосом спросил Артём. – Совсем с катушек съехала? Это кровь моя. Ясно? Ты же видела, когда я пришёл, у меня были синяки. Это меня побили. – Шпана собрал с пола свои вещи. Не хотел он с матерью ругаться, но, кажется, не вышло. Из комнаты появился отчим в одном трико и тапочках.

– Ты как с матерью разговариваешь? – спросил он повышенным тоном. – Если не пойдёшь на работу, можешь идти на все четыре стороны. Я не позволю в моей квартире на моей шее всяким тунеядцам ошиваться. Всё. Хватит. Мы с тобой не раз об этом толковали.