Мы были семьей бестелесного мира

– Сегодня спишь отдельно от нас, – уставив вилку в лицо Андрея торжественно объявил Дарк.

– Не оставлю я с ней наедине такого ничтожного кровососа как ты, – в отместку ответил второй.

– Пщ, и это говоришь мне ты? Да я сильнее тебя в несколько раз, – оскалился кровосос.

– Неужто, хочешь проверить?

– Уже проверяли!

– Ну конечно, вспомни случай, когда я израненный попал сюда, практически без сил, а ты меня еще сверху решил многоэтажкой накрыть, – в свою очередь оскалился и Андрей.

– Когда это ты его так накрыл? – ошарашено посмотрела я на Дарка.

– Он меня тогда взбесил, решил его из поля зрения убрать, – улыбнулся мне острозубой улыбкой Дарк.

– Меня тоже можешь?

– Нет, ты мне нравишься, – отправив воздушный поцелуй ответил тот.

Андрей снова начал метать молнии во все стороны.

– Завтра иду к Кириллу.

Молчание. Все трое уставились на меня, но через мгновение Сережа снова продолжил уплетать рис за обе щеки, а эти оба пререкаться, как два недобитых гуся.

– Завтра нам еще нужно в контору, – объявил ребенок, пытаясь запихнуть в рот к рису кусок рыбы, – будет день новых поступлений в библиотеке, хотим посмотреть информацию о тебе, кем была в прошлом, что можно в тебе развить, кем являешься вообще, постарайся закончить все до двух, если что, кто-нибудь из нас троих за тобой зайдет.

Так и решили. До конца ужина эта тема уже не продолжалась. Андрей пару раз пульнул рыбой в Дарка, Сережа, на первый взгляд добрый ребенок, со спокойным видом врезал обоим, рис попал мне в чай, после чего обоим гусям дополнительно досталось кипятком по макушке – жестокий Сережа, а я получила дополнительную порцию мороженки и успокоенная милым ласковым малышом уложилась под теплое одеялко и засопела, пока эти два мазохиста давились смехом.

12

Что-то мокрое и холодное прошло по шее. Чувствую себя куском мяса.

На грудную клетку сильно давит нечто тяжелое, чувствую, как последний воздух вырывается из легких.

Глаза постепенно привыкают к темноте. В шею вонзилось два острых, рвущих клыка. Слышен хруст сухожилий.

На мне лежит Дарк и постепенно втягивает в себя кровь.

– Зачем? – отдав последний кислород на вопрос, надеясь на ответ, спросила я.

– Она у тебя очень горькая, – причиняя еще большую боль, рыча и вжимая сильнее в кровать, ответил он, – не волнуйся, я дам тебе кое-что взамен.

Внутри начало все скулить, по органам постепенно растекалась теплая, отличающаяся от моей, жидкость, легкие наполнялись серым дымом.

Рывок. И я уже на нем.

– Мне больно, – зашипел мой голос, – мне очень больно.

– Тише, – ласковый голос донесся в ответ, он обнял очень нежно и мягко, – давай уснем вместе.

Как по приказу, я погрузилась в беспамятство.

13

– Ты же мой милый, – с улыбкой на лице гладила я двумя пальцами пухлую, покрытую детским пухом, щечку.

Маленький Кирилл сидел на ковре у кровати и складывал пирамидку из потертых кубиков.

Он меня чувствовал так же, как и раньше.

– Какой же ты чистый, никаких лишних эмоций, чужих привычек и выражений, тебя еще не успели испортить, – приятно его так чувствовать, совсем рядом, мое тело прикасается к нему, и несмотря на то, что мы оба находимся на разных уровнях существования, мы рядом, и мы ощущаем друг друга.

В комнате, так же как и раньше тепло и солнечно, снова засыпаю, так всегда, когда он совсем близко.

Скрипнула дверь. Скорее всего кто-то из родителей.

Но нет, это старший брат. Противный мальчишка, любящий только себя.

Послышался стук разбиваемой пирамидки и детский крик. Я резко села. Брат смеялся над ситуацией, он понимал, что ему ничего не сделают.

Постепенно начинала закипать ярость.

Как этот молокосос может себя так вести?!

Ребенок исходит в плаче. Ему было не только обидно, но и больно. На руке виднелось покраснение. Видимо задело при ударе. Вот это уже действительно серьезно. Я встала над старшим братом, хоть он меня и не видел. Руки прошли сквозь шею. Я его на месте прибила, если бы могла.

Кирилл просил защиты. Он знал, что я рядом, надеялся, что смогу успокоить.

Надо оправдать ожидание.

В углу засветилась ткань, прижатая сверху книгами. «Дерни» – прописью появились буквы.

Я подошла и с размаху рванула.

На пол полетело все, что лежало сверху: книги, коробки с отложенными игрушками, испорченный чайник и будильник.

Старший ребенок от страха и удивления не смог даже пошевелиться.

Вот теперь послышались шаги взрослых.

В комнате появилась мать и бабушка.

– Что ты наделал?! – заорала пожилая женщина, – кто тебя просил все здесь портить?!

Мать дала громкий подзатыльник и за руку грубо повела сына в соседнюю комнату.

Будут разбираться и так понятно.

Я обернулась. Кирилл сидел и смотрел на меня. Он видел меня, хоть никто другой этого не мог. Он улыбнулся.

Теперь все в порядке, теперь я могу тебя защитить.

14

У входной двери меня уже ждал Дарк.

– А ты молодец.

– Сарказм?

– Нет, ты действительно молодец, ты его защитила и искоренила обиду, которая могла вырасти вместе с ним.

Он взял меня за руку и мы пошли.

– Они нас ждут, решили не смотреть ничего без тебя.

Я глянула на него. Лицо спокойное – так же, как и голос. Не помню, что бы до этого видела его таким.