Мы даже смерти выше... Николай Майоровв

Он погиб восьмого февраля сорок второго года. Написали в

извещении родителям – под деревней Баренцево Смоленской

области. Такой деревни не оказалось. Оказалась деревня

Баранцево. Впоследствии разыскивали, могилы так и не нашли.

Впоследствии это место называлось «долина смерти». Погиб он

буквально в одном из первых боев. «А жизнь останется навеки

неповторенной, короткой, как оборванная песнь».

97

Ну, мне хочется еще сказать о Николае, что у него было

очень серьезное отношение к творчеству. Он говорил, что

Есть жажда творчества,

Уменье созидать,

На камень камень класть,

Вести леса строений,

Не спать ночей, по суткам голодать,

Вставать до звезд и падать на колени.

Остаться нищим и глухим навек,

Идти с собой, с своей эпохой вровень

И воду пить из тех целебных рек,

К которым приложился сам Бетховен.

Брать в руки гипс, склоняться на подрамник,

Весь мир вместить в дыхание одно,

Одним мазком весь этот лес и камни

Живыми положить на полотно,

Не дописав, оставить кисти сыну, —

Так передать цвета родной земли,

Чтоб век спустя все так же мяли глину

И лучшего придумать не могли!

И вот его же слова: «В чем сущность жизни? Сущность

жизни вовсе не в соблазне. А в совершенстве форм ее». Вот если

бы мы понимали, что такое «соблазн» и что такое

«совершенство форм». Я для себя представляю, что это

творчество — что-то делать, причем, делать так, чтобы лучше

тебя этого сделать никто не смог.

4.

Так получилось, что почти ни одного стихотворения

Николая до войны не было опубликовано. Был… собирались…

уже было даже набрано несколько, но потом этот набор разбили,

и не было ничего опубликовано, кроме многотиражки

университетской. После войны...

Надо вам сказать, что Коля учился параллельно с истфаком,

занимался в семинаре Литературного института имени

Горького. Занимался он в семинаре Антокольского Павла.

98

Параллельно еще и у Ильи Сельвинского. Об этом он мне часто

рассказывал.

И вот я возвращаюсь в пятьдесят шестом году из

экспедиции. И взяла журнал «Знамя». И вдруг вижу: подборка

стихов. Николай Майоров. «Памятник». Предисловие

Антокольского. Открываю — стихи довоенные. А в

предисловии Антокольский пишет: «Передо мной тетрадка

военных стихов моего бывшего студента Николая Майорова».

Я поразилась: я знала, что он не успел повоевать,

буквально, ну, месяц был на фронте. Я написала письмо

Антокольскому. Он мне ответил, потом дал мне адрес

(собственно, он у меня и был) родителей Майорова. И я им

отправила военные Колины стихи, то есть, письма, мне

адресованные. Да… А стихотворение «Мы»…

И тогда вот начали собирать сборник его стихов, с тем,

чтобы опубликовать уже после войны. Помогали в этом

Болховитинов, Жуков, Антокольский, в том числе, и вот все

друзья, кто могли. Сборник называется «Мы» — по одному из,

мне кажется, хрестоматийных его стихотворений:

Мы были высоки, русоволосы.

Вы в книгах прочитаете, как миф,

О людях, что ушли, не долюбив,

Не докурив последней папиросы.

Когда б не бой, не вечные исканья

Крутых путей к последней высоте,

Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,

В столбцах газет, в набросках на холсте.

Но время шло. Меняли реки русла.

И жили мы, не тратя лишних слов,

Чтоб к вам дойти лишь в пересказах устных

Да в серой прозе наших дневников.

Это стихотворение было опубликовано в сороковом году в

«Московском университете». Оно было написано под

впечатлением только что, недавно, закончившейся, короткой,

очень трагичной для нас финской войны. И как он предвидел,

действительно предвидел судьбу всего поколения. Мы

действительно верили в то, что… за что мы боролись. И если

99

впоследствии в этом стали как-то разочаровываться в том, к

чему мы шли, к чему мы звали, во что верили, то в то время мы

действительно в это верили.

Ну что я могу сказать? Только единственное, в конце: что

Колина жизнь была очень короткой и очень яркой. Он был

действительно очень талантливым поэтом, и по зрелости его

таланта его сравнивали впоследствии литературоведы даже с

Лермонтовым, который погиб намного старше Коли Майорова.

Коля погиб в двадцать… в неполных двадцать три, двадцать

два было, а в мае… двадцатого мая ему должно было

исполниться двадцать три года. Впоследствии мы, его

сокурсники, почти каждый год собираемся в Москве,

двадцатого мая, вспоминаем его, читаем его стихи.

Впоследствии организовался очень интересный музей

«СТРОП», под Дмитровом, в Рыбном. Там называется «СТРОП»

— «Строка, оборванная пулей» , где искали следы всех поэтов,

погибших на фронте, в том числе и Коли Майорова. И нашли

место, где как-будто бы считается, что погиб Коля. Но, к

сожалению, ни могилы там нет, ничего не сохранилось. Просто

на сосне ребята прибили табличку: «Здесь погиб поэт Николай

Майоров».

Ему было неполных двадцать три года.

Ну вот и все…

Письма Н. Майорова

(Из личного архива И.В. Пташниковой )

«Ирина, здравствуй!

Недавно мне Н. Шеберстов передал твою открытку –

спасибо, что ты ещ помнишь обо мне. Когда я находился на

спецзадании, я почему-то не отчаивался получить от тебя

письмо. Но представь себе, всем писали, я же почти все 2 месяца

не имел ни от кого ни одного письма. И ты не догадалась. Адрес