My December (СИ)

Думаю, дело не в этом. Всего лишь что-то случилось с ее мировоззрением, переключая ее саму. В другое русло, в другие эмоции.

Она для него была просто игрушкой, а он для нее… А действительно, кто он для Грейнджер?

Враг? Любовник?

Наверное, и то, и другое. А вот девушка для Драко - только грязь, прилипшая к обуви. Которую хочется отряхнуть с себя, со злостью смотря вниз.

Вдруг тишину прервал отчаянный крик Малфоя. Девушка охнула, подскочив на кровати. Гермиона тут же поднялась, направляясь к двери.

Взявшись за дверную ручку, она остановилась. Он орал что-то, срывая горло. Еще громче, чем обычно. Кошмары, посещавшие его так часто, не переставали покидать расслабленную голову во сне. Драко будто умолял мысленно, чтобы кто-то вытянул его изо сна. А она, дрожа, стояла у выхода. Слизеринец теперь один, наедине со своими демонами. И Гермиона решила, что не придет к нему, как всегда. А останется у себя, вслушиваясь в каждый шорох за стеной, чтобы убедиться, что с Малфоем все в порядке. Она будет волноваться и, наверное, если услышит просьбы спасти его, сорвется с места, врываясь в его панические страхи. Вытягивая однокурсника оттуда прикосновениями и отчаянными мольбами. Но пока она не сделает этот шаг навстречу к нему. Нет.

А он все продолжал кричать, колотя руками по постели. Мама, дом. И этот сумасшедший бег. Ненормальный сон, плач. Стоны и ругательства.

Проснувшись, Драко оглянулся по сторонам, надеясь услышать запах шоколада. Взволнованные глаза и теплые руки, лежавшие на нем. Успокаивающий шепот, и второе тело на мягких простынях. Это было его утешением, которое получал парень после ужасных минут.

Его сердце колотилось, а в голове отдавалось сильное биение. Одеяло было влажными от холодного пота. Парень все ждал торопливых шагов, но ему вторила тишина. Гробовая, убивающая его внутренний стержень. Он вдруг стал бояться темноты, окружающей его. И того странного звука, вдруг появившегося в его голове. Это молчание, которое нарушало его сбившееся дыхание и приглушенные всхлипы Гермионы.

Мерлин, как же Малфой не хотел их слышать! Он прекрасно знал, как ей будет тяжело, но давил на больные места. Драко думал, что так нужно. Но сейчас ему хотелось обнять ее, прижать к себе, зарываясь в непослушные волосы. Просто знать, что он нужен кому-то на этом свете. Что кто-то сможет дарить ему любовь, не прося ничего в замен.

Но с каких пор он стал жалеть грязнокровку?

Это уже не важно. Эти страдания не приносили ему удовлетворения. Они ранили Малфоя где-то в глубине души. Страдания Гермионы, в которых был виноват он сам.

***

За окном барабанил дождь, время от времени слышались раскаты грома. Капли стекали по стеклу, с силой ударяясь, а затем падали на землю. Они отзывались в ее голове тяжелым грохотом.

Гермиона стояла перед зеркалом, глядя на свое отражение. Вечно усталые глаза, впалые скулы. Вьющиеся волосы, лежащие на худых плечах. Она должна быть сильной, ведь так? Разбитой в душе, но сильной для других.

Сейчас девушка произнесет парочку заклятий и снова станет нормальной. Будет фальшиво улыбаться, делая вид, что все в порядке. Так было всегда.

Надо играть, чтобы другие не заметили твою слабость.

Гермиона покажет, что ей, как и самому Драко, плевать на то, что произошло вчера. Ему же все равно? Значит и гриффиндорке тоже.

- Сrines! - произнесла Грейнджер, взмахнув волшебной палочкой. Волосы немного разгладились, спадая волнами на узкую спину. - Hilaritate! - постепенно синие круги под глазами разгладились, а на бледных щеках заиграл румянец.

Гермиона улыбнулась своему отражению, чувствуя, как бешено стучит сердце. Улыбка была натянутой, но она понравилась девушке. Почему-то… Такая простая и легкая.

Пару раз глубоко вздохнув, Гермиона направилась к выходу, моля Мерлина о том, чтобы не увидеть Драко.

Если это случится, то она разрыдается на месте. А зачем ей это надо? Грейнджер была расчетливым человеком с логичным мышлением. А это подразумевало, что, чем меньше она будет думать о Малфое, чем меньше будет на него смотреть, тем больше вероятности, что девушка о нем забудет. А такие внезапные стычки приведут к очередной ссоре или еще чему-нибудь похуже. Так что, оптимальным вариантом было просто избегать это, как делали все умные люди.

По крайней мере, она на это надеялась.

Небольшими шажками, стуча каблучками, Гермиона подходила к Большому залу. Тыквенные головы и чучела больше не “украшали” Хогвартс. Девушке только нравилось это, потому что так ощущала она себя гораздо спокойнее. Без всех этих шуточек и ужасов, которые они делали. Но была и еще одна причина: староста не хотела напоминать себе о минувшем празднике, обошедшемся ей самым худшим днем.

За Гриффиндорским столом сидели почти все. Они уминали завтрак, переговариваясь о Хэллоуине. На некоторых до сих пор остались следы позавчерашней ночи: порезы, раны. На одном парне даже остались рожки, которые словно приросли к его голове.