My December (СИ)

Парализованная страхом Гермиона сделала первый шаг.

Седые волосы МакГонагалл были, как всегда, идеально уложены. Справа от нее лежала аккуратная стопочка книг. В руке она держала чашку кофе, запах которого разносился по всему кабинету. Ее глаза внимательно всматривались в заголовок “Ежедневного пророка”, и, судя по всему, профессора вовсе не радовало то, что там было написано.

— А, это вы, мисс Грейнджер, — сказала Минерва без тени эмоций в голосе. — Вы ведь получили вчерашнее письмо, верно? Надеюсь, вы назовете мне причину своего безответственного поведения, — приказным тоном произнесла МакГонагалл, сделав глоток горячего напитка. Она отложила газету в сторону.

— Д-да, профессор, — сглотнув, сказала Гермиона.

И вовремя вспомнила, что даже не придумала, что именно скажет.

Минерва выжидающе посмотрела на ученицу.

— Последнюю неделю я себя неважно чувствовала и думала, что все обойдется без визита к мадам Помфри, но мне стало хуже, из-за этого я была рассеяна. Прошу прощения, профессор. Я правда не хотела вас подводить, — лепетала Гермиона.

Только бы не покраснеть.

МакГонагалл насупилась и подняла глаза на Гермиону. Она отставила чашку с кофе в сторону.

— Мисс Грейнджер, это что-то серьезное? Вы должны пойти в больничное крыло, не хватало еще осложнений.

В глазах МакГонагалл читалось сомнение. Она говорила то, что должна, однако Гермиона совсем не выглядела больной.

Уставшей, но никак не больной.

— Мне уже гораздо лучше, но, в случае чего, я обязательно покажусь колдомедикам, — серьезно сказала Гермиона. Она стояла у входа, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы лучшая ученица школы и староста своего факультета. Вы ведь понимаете, что должны хотя бы предупреждать меня о том, что не придете? На собрание явились абсолютно все, включая мистера Малфоя. Это уже не в первый раз. Долорес Амбридж задавала вопросы по поводу вашего назначения, но я верю в вас, поэтому она пока ни о чем не знает. Если у вас плохое самочувствие, мисс Грейнджер, прошу, сходите к мадам Помфри.

Лицо Гермионы исказилось, и она с нескрываемой досадой посмотрела на МакГонагалл.

Этот маленький паршивец явился на собрание. После того, что случилось с его матерью, он нашел в себе силы на это?

Лицемерная скотина.

Мерлин, да как она могла жалеть его, сочувствовать?

Хотя, нет, жалела она, скорее, Нарциссу, а не самого Малфоя.

Как можно быть таким равнодушным, как можно так менять маски? Гермиона видела его потрёпанным и разбитым, слабым. А потом он явился на собрание как ни в чем ни бывало.

Она чувствовала, как от злости голова наливается кровью. Черт! Как же она хотела его ударить!

— И почему же Мистер Малфой не появлялся на занятиях?

Профессор возмущенно посмотрела в ее сторону, как бы делая намек на то, что вопрос здесь задает она. Обхватила пальцами ручку чашки и сделала несколько глотков.

— До скорого, мисс Грейнджер, — отрезала МакГонагалл, возвращаясь к газете.

Девушка на ватных ногах вышла из кабинета. В ее голове всплывало новое название для книги “Сто способов прикончить Малфоя”.

Отныне она не нарушит ни одно свое правило из-за этого поганого слизеринца. Не сделает ничего, за что можно было бы краснеть перед профессором.

Ненависть отравляла ее сердце. Казалось, оставь ее с Драко в одной комнате, от него и мокрого места не останется.

Бесит.

Что, правда, Гермиона?

Это было слабо сказано.

Ненависть?

Да, именно она. Жгучей струйкой проходя сквозь нее, когда только он появлялся в поле её зрения.

Черт бы побрал этого Малфоя!

Раздавленная, униженная и злая она шагала к Большому залу.

Она дура, самая обычная дура. Та, что позволила эмоциям одержать вверх над разумом, позволила обиде и страху заполонить голову. Она не смогла совладать с собой, забыла о своих собственных проблемах.

Она зациклилась на проблемах Драко Малфоя…

А он? А что он? Просто взял себя в руки и пришел на собрание старост. А она, у которой и не было никакого горя, забыла. Просто забыла. Что в этом такого?

Нет, ничего. Не считая того, что уже второй раз за три дня она позволяет себе не явиться на сборы, организованные МакГонагалл. Не потому, что не хочет. Из-за того лишь, что ее голову заполняют куда более важные мысли, чем какое-то очередное собрание, где будут обсуждать как правильно патрулировать школу.

Мерлин! Неужели она подумала о таком? Подумала, что что-то может быть важнее возложенных на неё обязанностей?

Малфой. А не простое “что-то”.

Ее съедала невероятная ярость за то, что Драко показался ей вчера раздавленным произошедшими событиями, подавленным. И всем его действиям можно дать только одно оправдание – он вымещал всю обиду и горечь. Но теперь Гермиона сомневалась в этом.

Как человек, который действительно был готов припечатать ее к стенке навсегда, смог прийти на собрание, которое проходило всего через полчаса после того? Это что, он привел себя в чувства, пришел в гостиную Слизерина, прочел письмо от профессора и побежал на коллективные сборы?

Неужели так было и это действительно произошло? Неужели он смог так быстро превратиться из неконтролируемого парня в спокойного ученика?

Или же…