Мы, дети золотых рудников

Рассказы о жутком насилии, об убийствах, о том, как кто-то убил кого-то, разрезал труп и спрятал куски тела прямо в трубы. Вода на полу вся окрашена в багровый цвет. На стенах – следы от ногтей, оставленные несчастным, которого однажды приковали цепью к трубам и который напрасно пытался звать на помощь…

Здесь происходит очень много страшных вещей, о которых взрослые шепчутся за плотно закрытыми дверями. Но мы, дети, все равно слышим отдельные слова – и этого нам достаточно, чтобы потом сообща додумать историю до конца.

Мы никогда не лазили внутрь – решетчатая дверь закрыта, ее нужно взламывать, – да и желания особого нет. Благодаря всем дворовым легендам мы уже живо представляем картину внутри. Нам достаточно просто сидеть у двери подвала, глядеть в его мрачную темноту через решетки, чувствовать особенный запах, ощущать влажность, слышать, как в темноте где-то капает вода, что-то шипит. Иногда мы слышим какие-то шорохи и с визгами мчимся вверх, к спасительному свету.

Именно здесь, на нижних ступеньках у входа в подвал, мы рассказываем друг другу мрачные страшилки о жутких вещах, случавшихся в подвалах и на чердаках Старичьей Челюсти, о шахтах и о зеленом отстойнике, обо всем пугающем, что может происходить в Чертоге.

Мы рассаживаемся по ступенькам. Я снимаю привязанный к поясу маленький фонарик и освещаю темноту подвала за решетками. Потом говорю:

– Давай, Гусь, сегодня твоя очередь!

Мальчишка, награжденный таким птичьим прозвищем из-за своей тонкой и длинной шеи, ерзает и оживляется. Все любят рассказывать байки, и каждый ждет не дождется своей очереди.

– Отлично! У меня как раз есть одна страшная история… Это случилось на самом деле. Мне рассказывали. Все это – правда на сто процентов. Несколько месяцев назад два брата-студента собирались приехать в нашу глушь и спуститься в одну из заброшенных восточных шахт с какой-то исследовательской целью. Один заболел, и приехал сюда только второй брат. Он спустился под землю, пошел по тоннелю. Студент хотел найти какие-то интересные камни. Вдруг он увидел впереди загадочные блики и, освещая себе путь фонариком, пошел в направлении манящего блеска. Но сколько бы он ни шел, блики не приближались. Тоннель то разветвлялся, то расширялся, позволяя двигаться в полный рост, то сужался, становясь похожим на нору. Вдруг студент стал замечать, что свет фонарика потускнел, хотя батарейки были новые. Как будто дело было в том, что чем дальше он шел, тем больше сгущалась темнота, и свет фонарика уже не мог ее рассеять… Дойти до источника загадочного блеска стало навязчивой идеей студента. Ему было страшно, гулко стучало сердце. Шорох шагов. Зловещий звук падающих капель. Мрак… И загадочные манящие блики впереди. И вдруг… сзади, в нескольких метрах…

Мы все затихаем, с нетерпением и страхом ожидая продолжения истории. Гусь выдерживает паузу, накаляя атмосферу, а потом вскрикивает:

– Раздался голос!

Все ахают.

Гусь между тем продолжает:

– Мужской голос, удивительно знакомый студенту. Он стал светить назад, но никого не увидел. А голос все приближался. Он говорил: «Помоги мне…» От страха студент побежал вперед. И вдруг голос смолк. Блики исчезли. Студент подошел к тому месту, где в последний раз видел блеск, и посветил фонариком в темноту. И там… на земле… были разбросаны фотографии! Фотографии, разрезанные ножницами на треугольники. Студент подобрал несколько обрезков – на них были люди. И на одном из кусочков снимка он узнал… себя и своего брата! С прожженными дырами вместо глаз. Эта фотография сделана давно, когда они с братом еще были совсем детьми. Она всегда хранилась в семейном альбоме – и никаких дыр на ней не было и в помине… Сзади послышалось какое-то шевеление – студент бросился бежать. И тут впереди показался просвет – другой выход из шахты. Спасение! Студент выбрался на поверхность, к свету. Всю дорогу домой он разглядывал обрезки фотографий и недоумевал, как они оказались в шахте. Он вернулся домой, брата не оказалось там, но студент подумал, что тот мог почувствовать себя лучше и уйти куда-нибудь по своим делам. Истощенный морально и физически, он лег спать. Той ночью ему ничего не снилось. А наутро его разбудил телефонный звонок. Звонили из милиции. Брата нашли мертвым на пустыре – неизвестно, отчего он умер. На земле рядом с ним было нацарапано: «Помоги мне»… Он пролежал там полтора дня, и вороны выклевали ему глаза. Студент сжег кусочки снимков сразу после похорон. И больше никогда не спускался в шахты…

Мы все выдыхаем. История нам очень понравилась. Гусь умеет здорово рассказывать, нагнетая атмосферу. И голос его звучит так тихо, глухо, как из-под земли…

Мы все обсуждаем услышанное, хвалим Гуся. Но Архип недоволен. Он единственный из нас был в шахтах, поэтому придирается к мелочам:

– Не похоже на правду… Это же восточные шахты, да?

– Ну, да, – отвечает Гусь.