Мы, дети золотых рудников

Скривив губы в ехидной улыбке, он прижимает кекс ко рту парня.

– Жри, медведь! Жри свой мед! Рот открой! А ну, открой рот! Хуже будет. Ты же знаешь, что будет хуже, а ну, открывай!

Парень подчиняется. Брык запихивает кекс ему в рот. Парень кашляет.

– А ну, жуй, ты, буржуйская личинка! Жри! Не сожрешь, заставлю есть дерьмо!

Парень жует, давится и кашляет.

Я, как завороженный, наблюдаю за этой сценой. Меня поражает не столько поведение Кита – насильная кормежка просто детская шалость по сравнению с тем, что мы, перебежчики, испытываем каждый день, – сколько то, что Брык совершенно не испытывает страха перед парнем на голову выше него и гораздо крупнее. А здоровяк, наоборот, весь трясется от ужаса. Это напоминает мне один неприятный эпизод из моей жизни.

Однажды я зашел в сарай за дровами. Там я увидел притаившуюся в углу крысу, которая следила за мной блестящими глазами. Я ее испугался. Этого маленького существа, меньше меня в десятки, а может, в сотню раз. Крыса, наоборот, не испытывала никакой боязни. Она почуяла мой страх, вышла из своего укрытия. И прыгнула. Она укусила меня за лодыжку. Я попятился к двери. Крыса отскочила, замерла на мгновение, явно намереваясь снова напасть. Второй раз ей не удалось меня цапнуть, я распахнул дверь и в панике выбежал наружу. Но я навсегда запомнил сковавший меня по рукам и ногам ужас, который испытал при виде маленького зверька. И запомнил смелость крысы перед великаном. Наши размеры, физическая сила – все это ничего не значит. Мы сами не знаем, что обладаем мощным оружием, которое способно победить всех. Это оружие – наше бесстрашие.

Я уверен, что если бы сейчас они стояли один на один – Брык и его жертва, – и не было рядом никого из стаи, здоровяк бы все равно струхнул. Несмотря на то, что он выше и сильнее. Все мы трусливы, трясемся над своей шкуркой. Поэтому мы, такие большие, всегда уступаем таким маленьким бесстрашным демонам, как Кит Брыков…

Кит вытаскивает из пакета другие продукты, разбивает о голову парня яйца, обсыпает его мукой.

– Ха, замариновали медведятину! Осталось только в духовку – и готово! Пальчики оближешь!.. Идемте, пацаны, надоел мне этот придурок.

Отвесив парню несколько пинков напоследок, архиповцы уходят.

Мы с Игорьком выходим из своего укрытия.

Парень стоит на коленях, низко опустив голову, как будто молится. Когда мы подходим, он никак не реагирует. Весь в муке и молоке, с прилипшими к щекам хлопьями и скорлупой в волосах, он стоит в своей странной позе и не двигается.

– Они ушли, – говорю я и заглядываю в пакеты.

Целого ничего не осталось. Я подбираю с земли пустую бутылку из-под молока, наполняю ее водой из ручья поблизости, протягиваю парню.

Он очищает одежду и волосы.

Протягиваю ему руку.

– Кирилл.

– Ваня, – отвечает он и пожимает мою руку.

Теперь нас уже трое.

Кажется, сам того не желая, я неосознанно собрал команду веселых неудачников. И… Я невольно становлюсь ее лидером.

Ваня – душа котенка в железных доспехах. Трусливый, как и мы с Игорьком. Боится даже собственных мускулов и кулаков.

Он любит книжки даже больше медовых кексов. Часто пересказывает нам прочитанное – удивительные истории о пиратах и моряках, о героях, искателях приключений.

Игорек – большая голова на хрупких плечиках. Изобретатель. Высунув кончик языка, он увлеченно мастерит ракеты и петарды, соединяя проводки и механизмы, строит маленького робота, который обязательно одержит победу во всех состязаниях на отчетных соревнованиях.

Большой и маленький, духовность и наука, Ваня и Игорек – разные, как существа с разных планет. И я – нечто среднее между ними. Ни туда, ни сюда. Никакой.

Они оба из Коробок. «Зажиточные», «буржуйские личинки», – презрительно морщит нос пацан вроде меня – среднестатистический житель Старичьей Челюсти, у которого дома вместо ванны ржавый таз и который греется зимой от печки-буржуйки, потому что оледеневают трубы.

Кто же тогда жители Холмов для пацана вроде меня? Для которого захудалая квартирка, где есть горячая вода и свет, кажется обителью богов?

Все это время, пока мы числимся перебежчиками, ребята без дела не сидели, они собирали полезные сведения, связанные со стаей.

Мы обмениваемся своими знаниями.

Я показываю им свои чертежи и карты с маршрутами на стенах, а они показывают мне свои графики.

До нашего знакомства Игорек и Ваня не только убегали от Архипа и его компании, но и сами следили за ними. Ребята отмечали, чем каждый член стаи занимается в определенное время и где находится. Такую статистику они собирали долго, тщательно записывали и анализировали. Сначала в передвижениях и занятиях архиповцев не прослеживалось никакой временной закономерности. Но чем больше данных накапливалось, тем очевиднее становилась видна определенная периодичность и последовательность.

Благодаря чертежам и графикам стало ясно, что каждое утро часов в восемь стая собирается у наших бараков, чтобы всей толпой идти в школу. Или, может, прогулять уроки – не суть. Главное, что они собираются рядом с моим домом, и, если не хочу с ними пересекаться, мне нужно уходить за полчаса до этого времени.