My Devil Lovers. Мицуки (СИ)

Видимо, заметив, что после посещения последней достопримечательности я слегка сбледнула (высоты я не то чтобы боялась, но очень активно не любила), Леви наконец сжалилась и поволокла меня на следующий круг ада, именующийся шопингом. Иными словами происходящее я описать просто не могу. Единственным позитивным моментом во всем этом было лишь то, что, как она и обещала, толпы фанатов нас не окружали. Нет, иногда люди узнавали гуляющую со мной знаменитость, но если их становилось слишком много, то демонесса как-то странно улыбалась и они быстренько разбредались, судя по взглядам, совершенно забывая, на что смотрели. В остальном же это был, мягко говоря, кошмар. От походов по магазинам я с детства не была в восторге, будучи воспитанной в весьма скромной и не особо обеспеченной семье. Нет, денег у нас хватало, но родители с малых лет приучили меня к мысли, что одежда это не способ повыпендриваться перед друзьями и главный её смысл — быть удобной и практичной. Начав зарабатывать самостоятельно, я смогла немного отклониться от этой концепции, добавив еще пункт «личные предпочтения», но неизменно избегая дорогущих бутиков, искренне недоумевая, как можно выкладывать несколько десятков тысяч йен за обычный кусок ткани. Как выяснилось, можно. Леви с упорством бульдозера прочесывала торговые ряды, будто нарочно выбирая самые дорогущие магазины и скупая понравившиеся вещи, даже не смотря на ценники. Причем, ладно бы она покупала вещи только себе. Несмотря на мои протесты, она неизменно заставляла меня тоже примерять модные наряды и затем приобретала их, игнорируя любые возмущения. Когда же я попыталась отказаться даже примерять вещи, демонесса обворожительно улыбнулась и пообещала скупить все размеры модели, в которой я, по её мнению, должна была выглядеть просто шикарно. Пришлось смириться, хотя и чувствовала я себя при этом отвратительно. Нет, я прекрасно понимала, что она всё это делает из лучших побуждений, но мне решительно не нравился тот факт, что моей персоне делают дорогущие подарки, относясь как к какой-нибудь барби и совершенно не считаясь с моим мнением.

Так что, когда ближе к вечеру Леви милостиво объявила, что с покупками закончено, я испытала необычайное облегчение. Однако на мою беду это был еще не конец. У коварной красотки оставалось для меня еще последнее испытание, в котором, к счастью, мне не надо было никуда идти.

— Может, лучше дома поужинаем? — робко поинтересовалась я, борясь с желанием плюнуть на всё, прыгнуть в первое попавшееся такси и умчаться домой. — Мицуки наверняка уже скоро вернется и начнет названивать, выспрашивая, где мы. Плюс, сама посмотри, мы же пакетами увешаны как новогодние ёлки игрушками, куда мы их денем.

— Ой, брось, что-нибудь придумаем, — отмахнулась Леви, доставая телефон и выискивая в интернете, где тут поблизости находятся самые модные рестораны. — Впрочем, насчёт Мицуки ты права, этот зануда и правда может взбеситься и испортить нам праздник, так что так уж и быть, позвони ему. Пусть катит сюда своё ведро на колёсиках, закинем туда шмотки и все вместе поужинаем.

— Ладно, — я вздохнула, с трудом пытаясь извлечь из кармана мобильник нагруженными руками. К сожалению, объём покупок был слишком большой, поэтому пришлось нам всё-таки притормозить и поставить пакеты на землю. Растирая ноющие запястья, я внезапно заинтересовалась: — Слушай, а почему ты постоянно обзываешь его машину то корытом, то еще чем? У тебя какая-то неприязнь к транспорту или что?

— Да нет, дело вовсе не в этом, — красотка поморщилась, недовольно искривив губы. — Просто я не понимаю, почему из всех возможных вариантов он привязался именно к своей тачке. В мире множество интересных вещей и людей, а единственное, к чему он испытывает трепетную нежность — это бездушная машина, которую он таскает по всем странам, в которых мы бываем. Ну разве не бред? Лучше бы как Белл коллекционировал девушек или книжки писал по примеру Грэя. Да что угодно, лишь бы оглянулся вокруг и понял, что кроме работы и машины, есть еще и остальной мир.

— Разве это так важно? — слегка удивленно склонила голову я, искренне не понимая, что в этом плохого. — Если ему это нравится и удобно так жить, то зачем что-то менять?

— Затем, что ты даже не представляешь, каково это — несколько столетий не говорить ни о чем, кроме работы. И то изредка, потому что он почти никогда не спорит, только делает морду кирпичом и кивает, как китайский болванчик, — в сердцах топнула ножкой девушка, недовольно хмурясь и внезапно смотря на меня с какой-то болью. — Он же мой друг, понимаешь? И я прекрасно помню времена, когда он был довольно неуклюжим, но очень открытым и улыбчивым парнем, которого все любили. Нет, его и сейчас все очень любят, вон, даже Грэй всегда рад прийти на помощь, что для этого гада вообще не свойственно, но… Нам всем очень больно смотреть на то, во что превратился некогда самый добрый из нас. Сат всегда был очень хорошим, но из-за своего страха и разочарования стал таким, каким ты видишь его сейчас. Мрачным нелюдимым типом с ледяным сердцем.