Мы - драконы + Бонус

— Давайте я, отец, — вызвался Севастиан и через несколько минут уже возвышался посреди зала белоснежным драконом. Он взмахивал крыльями, ухкал и порыкивал, но зеленое чудище лишь таращило свои глубоко посаженные глазки, а затем снова треснуло хвостом Эррегора.

— Не понимает он тебя, сынок, — покачал головой амир, с сожалением выпуская из рук своих любимых женщин, — совсем бестолковым сделался на старости лет. Отойди-ка ты в сторону, давай я им займусь. Но смотри у меня, — пригрозил Эррегор старому другу, глядя на того с подозрительным прищуром, — если все же найду у тебя какое-то зелье…

Вздохнул еще раз и обернулся черным драконом.

***

Граф Итем Родерик пришпорил морава и нетерпеливо вгляделся в густые заросли. Казалось, они еще больше разрослись за то время, что его здесь не было. Уже месяц прошел с того дня, как ему удалось добиться отмены несправедливого решения магической жандармерии, и неоценимую помощь в этой нелегкой битве графу оказал любезный друг главный магистр Зора.

Он отобрал самые удачные эпизоды, где высокочтимые центурионы беспомощно барахтались, накрытые собственной обездвиживающей сетью, и вскоре почетный королевский девин Леарнского трона и Андалурской короны Рассел Северин граф Итем Родерик — так звучал теперь его полный титул — входил в Главное Управление Магической Жандармерии в Сиридане с неприметным пакетом под мышкой.

В пакете было зеркало, всего лишь зеркало, самое обычное, вот только на поверхность был нанесен простенький состав, что применялся для покрытия донесений перед магической передачей. На входе его осмотрели, пожали плечами и пропустили на аудиенцию к Первому Центуриону, предварительно испрошенную его светлостью королем Сагидаром Астурийским.

Граф вошел в кабинет Центуриона и, ни слова не говоря, установил на его столе зеркало. Центурион, внимательно просмотрев ментальное свидетельство с леарнской дворцовой площади, где он судорожно пытался высвободиться, отталкивая ногой Второго Центуриона, а Третьего все время хватал за волосы, пожевал губу и медленно поднял холодный взгляд на Родерика.

— Чего вы хотите?

Рассел немедленно изложил свою просьбу, Первый Центурион подивился, что просьба такая незначительная и втайне порадовался, что графу не пришло в голову испросить чего-нибудь посущественнее. И тут же назначил доследование.

Выяснилось, что тот самый заказчик, написавший жалобу на Эзару, приходится родственником какому-то мелкому чину в геронской филии Магической Жандармерии, Эзару оправдали, лицензию вернули, а чина примерно наказали.

Жена того заказчика, узнав о преступных деяниях мужа, ушла от него и в благодарность прислала Эзаре целую корзину редких сортов деревьевых цветов. В Героне они были редкостью, видимо плохо им было расти на высоких и развесистых геронских деревьях. То ли дело в Эрдамане — деревья низкие, больше кустарников, цветам на таких самое раздолье.

Эзара строго настрого запретила Расселу приближаться к ней, пока сама не позволит — она продолжала называть его Расселом, как, впрочем, и все остальные. Граф Итем Родерик — титул, который пожаловал ему амир Болигард — остался лишь красивым дополнением к почетному званию королевского девина.

Амир восстановил его в правах и выделил средства на реконструкцию родового имения Родериков. Новоиспеченный граф навестил родных, матушка от радости лишилась чувств, отец неимоверно гордился сыном, сестренка плакала от счастья и долго висела у него на шее, все еще не веря, что любимый братец жив и вернулся домой. Она вышла замуж за хорошего парня, жили они небогато, но дружно, двое веснушчатых пацанов величали его дядюшкой и таскались за ним по пятам. Но…

Рассел погостил неделю и понял, что его здесь ничего не держит. Он погасил все долги, нашел мастеровых, оплатил все строительные работы, а сам нижайше попросил его величество оставить его при геронском дворе в должности девина, и Эррегор удивительно охотно исполнил просьбу его сиятельства. Не иначе, как старая ревность сыграла в Огнедышащем величестве — почему-то амир считал, что Рассел неровно дышит к его жене. А может, его светлость король Сагидар подсуетился, ну да Расу такое было только на руку.

Он организовал скорый переезд в поместье сестры с семейством, назначил зятя управителем, выделил приличное содержание и с легким сердцем оставил отчий дом. А сам, минуя Леарну, устремился к той, чей голос с некоторых пор отчего-то перестал звучать у него в голове.

«Некогда мне, милый, прости», — это было последнее, что слышал Рас от Эзары. И теперь, погоняя морава, он пристально всматривался в причудливые переплетения крон, чтобы не проскочить мимо знакомой крыши из красной черепицы. И таки чуть было не проскочил!

Рассел спешился, привязал морава и огляделся, не увидев привычного ведра с водой и сочной травы для уставшей зверюги. Да и его самого не мешало бы покормить с дороги. Неужели его здесь никто не ждет? И тут он увидел девчонку, выходящую из-за угла домика с охапкой свежесрезанных зеленых побегов, не иначе, как Эзара снова взяла себе кого-то в обучение.