Мы другие

Сердце заколотилось от воспоминаний о том, как переваливался через парапет и как мужчина в дорогом костюме пытается успеть схватить его. Андрей вспомнил, как перевернулась земля и как время остановилось. От этих мыслей пульс участился, и вдруг он вспомнил, что за долю секунды перед самой землей ему ужасно не хотелось умирать, как он пытался, словно в вакууме, остановить тело, как бы притормозить его возле земли. Тело на мгновение стало легче, будто он управлял им, а потом...

Андрей вскочил с кровати и быстро зашагал по палате. Он вспомнил все две секунды, но понять, что именно с ним произошло, не мог.

«Я должен был разбиться... Я должен был разбиться...» — не выходило у него из головы.

Мгновение вакуума, которое фактически спасло Андрея, отчетливо сидело в памяти и не давало покоя, потому что он понимал, что это он управлял телом, хоть и не до конца.

Парадоксально, но, находясь в больничных покоях, мозг Андрея работал даже больше, чем на работе в самый напряженный период. Ему казалось, что жил он только в последний год, а все остальное — лишь приложение к этой жизни... Все остальное осталось ^в прошлом. Детство, школа, институт, работа... — до той ночной аварии, в которой внедорожник разорвало пополам. Андрей понял, что осознал что-то важное, но что именно, он сказать себе не мог. Просто будто открылись глаза, и пелена спала. Ход его мыслей прервал голос медсестры:

   —  Соколов, к вам посетитель, — монотонным голосом сказала она.

«Лиза», — эта мысль, как молния, из головы Андрея прошла через все тело, концентрируясь где-то на кончиках пальцев, а сердце учащенно забилось.

Посетитель, зашедший в палату, заставил сердце Андрея биться не менее часто, чем если бы зашла Лиза. Перед его кроватью стоял мужчина со стальным взглядом голубых глаз, который наблюдал за ним в клубе. Рассмотрев его при свете, Андрей отметил, что у него интересное и по-мужски, красивое лицо.

   —  Привет, Андрей! Как себя чувствуешь? — совершенно нормальным, даже приятным голосом произнес незнакомец.

   —  Да нормально. А почему вы без белого халата? — спросил Андрей, но в его голубых глазах был другой вопрос.

   —  Да, безобразие. Заставили снять при входе в больницу, — пошутил незнакомец.

   —  A-а, понятно.

   —  Меня Володей зовут, можно на «ты», — сказал незнакомец и протянул левую руку, на которой Андрей успел заметить наколку: «За ВДВ».

«Левша и десантник с интеллигентным лицом, а, судя по костяшкам, еще и умеющий драться — адская смесь», — подумал он и осторожно поинтересовался:

   —  Хорошо, зачем ты ко мне пришел?

   —  Да понравился ты мне в клубе, негодник! Ты еще мне глазки строил, вот я и подумал, что ты стеснительный, и решил инициативу взять в свои руки, — серьезно сказал Владимир, видя, как округлились от ужаса и непонимания глаза Андрея. Уж больно не вязалась его внешность с образом гея. — Да ладно, расслабься, я шучу, — улыбнулся посетитель, но Андрей все еще с недоверием смотрел на него. — Скажу начистоту. Моя фамилия Рябов, я полковник Федеральной службы охраны России. Ты, Андрей, представляешь интерес для нашего ведомства, какой именно — узнаешь позже. Мы за тобой давно наблюдаем, но полной ясности по тебе не было. Сейчас есть. Пока все.

Владимир говорил четко и серьезно, без толики юмора.

   —  А-э-э, да я это... — начал было Андрей, но Владимир прервал его:

   —  Скоро тебя выпишут, за тобой заедет машина, и ты поедешь в дом отдыха на недельку, мозги полечишь, отдохнешь после такого повреждения, а потом поговорим. Сейчас отдыхай и выздоравливай. Мозги не напрягай, все равно вводных мало, а гадать смысла нет, сам знаешь!

Владимир вышел, оставляя Андрея в полной растерянности.

«ФСО... полковник... ночной клуб... интерес... Лиза... травма... вакуум в падении... больница... работа...» — мысли путались, но никак не выстраивались понятную в схему.

«Ирен... о ней я совсем забыл», — вдруг вспомнил Андрей, и от этого ему стало не по себе. Он испытывал отвращение к ней как к личности, и дело было не в инциденте в клубе, а в чем-то другом, в ее сущности. Ему даже стало ее жаль, потому что она была понятна в своих поступках и желаниях. Он старался думать не ° ней, а о Лизе.

«Что меня привлекает в ней? Я видел ее всего один раз, а кажется, что знаю ее всю жизнь. Сексуальное влечение? Да вроде нет. Глаза, какие у нее глаза! В них глубина океана и его сила одновременно!» — размышлял, спрашивал и тут же сам себе отвечал Андрей.