Мы другие

   —  Будущее есть прошлое, а прошлое есть будущее. Но понять это пока невозможно, не пройдя много этапов, — загадочно ответил Николай Николаевич и, улыбнувшись, добавил: — Мы можем видеть память рода, что дает нам право в скором времени поменять все учебники истории.

   —  В них все неправда? — удивился Андрей.

   —  Да нет, правда, только своя правда, которая прямо противоположна тому, что было на самом деле, но для писавших историю все равно остается правдой. С помощью науки и современных технологий ты сможешь увидеть и почувствовать наш род изнутри. Предлагаю отправиться в путешествие, — с вызовом сказал Николай Николаевич.

На лифте они спустились на несколько этажей ниже первого, оказавшись в огромных холлах с кабинетами и лабораториями в стиле хай-тек. Люди в белых халатах посадили Андрея в кресло в комнате, похожей на душевую, только в три раза больше. Там же он увидел шлем, который, как он догадался, необходимо было бы надеть. Вопреки представлениям Андрея, к нему не подсоединяли никаких датчиков, только предложили надеть тонкие перчатки. Последним, что услышал Андрей, надев шлем, были слова Николая Николаевича:

   —  Возвращайся, твое место здесь.

ВОИНЫ ХАНОТОВ

Молодой правитель скакал галопом по горной теснине в сторону небольшого ущелья навстречу огромному диску солнца, которое начинало вставать над монгольскими степями. Небольшие клубы пыли, поднимаемые его конем, рассеивались под копытами лошадей всадников, скачущих за ним. Сердце стучало в такт топоту копыт, а бедра ног ощущали каждую мышцу коня, несмотря на накинутую на него защитную накидку. Темп нарастал, и он уже не мог отличить свое тело, от тела своего скакуна, слившись с ним в одно целое.

«Успеть... успеть... успеть», — пульсировало у него в висках, а рука уже тянулась к рукоятке сабли. Когда всадники выскочили на пустынную местность, их взору предстала равнина, на которой стояла орда воинов, как пеших, так и конных, не менее десяти тысяч человек. В нескольких километрах от них, на другом конце поля, стояла другая орда воинов, но в три раза меньше, чем первая.

«Где же вы, где? Только бы вы не опоздали...» — пронеслось в голове молодого правителя, а его тело вместе с конем, оружием и всадниками сзади, прорезая воздух, словно стрела, готово было вонзиться в стан врага. Копыта нескольких сотен лошадей, отбивая дробь, передавая по земле вибрацию орде противника, стоящей спинами к ним, заставили нескольких воинов обернуться и начать осознавать происходящее.

Вдруг, когда несущейся «стреле» всадников оставалось совсем немного, черное облако откуда-то справа, беззвучно взлетев, на секунду затмило солнце.

Небольшая часть воинов десятитысячной армии врага увидела приближающуюся сзади «стрелу» во главе с молодым монголом, но ни они, ни их товарищи не могли заметить облако из тысяч стрел, которое накрыло их через несколько секунд.

Стрелы пронзали тела врагов, пробивая латы и одежду. Сбивая шапки с одних, стрелы вонзались в других, не давая никому шанса. Через несколько секунд второе облако из тысяч стрел обрушилось уже на передние ряды, готовившиеся отразить атаку спереди — единственного противника, которого видели воины.

Третье облако из тысяч стрел внесло окончательную суматоху в стан врага, а оставшиеся в живых в панике побежали назад, где конная «стрела» окончательно разорвала их армию, сметая все на своем пути.

Он рубил саблей, как безумный, словно тигр, раскидывающий лапой беспомощных детенышей антилоп.

«Тебе... тебе... на... еще... куда... а-а-а... на... р-р-р-а... еще... тебе...» — мыслей практически не было, только инстинкты и жажда крови захватили правителя.

Наконец подбежала орда, единственная, которую видел враг, и принялась добивать оставшихся, а лучники справа догоняли невидимыми молниями убегающих воинов.

Кровь врага на лице уже мешала видеть, но сабля, в очередной раз, навсегда успокаивала неприятеля. Стоны раненых, крики убегающих и постепенное понимание, что это победа, поднимали боевой дух до состояния безумия.

Не все воины бежали, некоторые сражались до конца, но таких было не много и становилось все меньше.

Постепенно над степью начал разноситься победный крик, заглушающий стоны и придающий скорости убегающим врагам.

   —  Слава Тэмуджину! — закричали воины, подняв вверх оружие.

   —  Слава великому батыру! — подхватила вся шеститысячная орда.

Молодой монгол с гордо поднятой головой сидел на коне, щурясь узкими глазами на взошедшее солнце. Необъяснимое чувство победы, ранее не ведомое, придавало ему такую уверенность, что казалось, весь мир лежит у его ног. Он только что победил своего злейшего врага, тестя Унг-хана, и это была его первая крупная победа.