Мы другие

   —  С разными глазами может быть кто угодно. Повторюсь, что с разными глазами может быть и животное, но может быть и человек из рода Милнов или Ивори... и даже Ханотов. Есть уникальные люди, которые могут чувствовать всех, но они не принадлежат ни к какому роду и одновременно принадлежат ко всем. Они чувствует оба рода или даже все три. Но чаще всего это Милны и Ивори, которые похожи по некоторому строению и структуре, — ответил Иван, а потом, лукаво улыбнувшись, спросил: — Ты заинтересовался Милой Иовович?

   —  Ну... да нет... просто у нее глаза разные... — начал бормотать Гари.

   —  До нее ты еще не дорос, у тебя энергии маловато, — сказал Иван.

   —  В каком смысле «мало энергии»? — не понял Гари.

— Ну, она пока существенно сильнее тебя и знает это, поэтому между вами быть ничего не может... пока. Ты, может, и получишь удовольствие, но она точно нет, поэтому расслабься и развивайся. Тем более она другая... и может быть с любым из любого рода, так как чувствует и понимает их лучше, чем мы их понимаем! Ты пока не заморачивайся, живи и радуйся, в скором времени все поймешь, — серьезно завершил разговор Иван.

Гари в скором времени растворился в клубах дыма, алкоголе, веселье и компании разных людей, так что утром он проснулся с мыслями о вчерашнем вечере. Ему было о чем подумать в этот солнечный день, тем более что выходные заканчивались и должны были наступить будни, о которых он ничего не знал. Честно говоря, Гари устал отдыхать, и было желание чем-то себя занять, чтобы было интересно и полезно одновременно. Он еще лучше осознал значение слов Ивана, о том, что ценность удовольствий в сдерживании и чередовании и что «перед новой порцией суши необходим имбирь».

Начались будни, и Гари принялся «искать себя» в полезности обществу. Он был сильно удивлен тем, что раньше все его дела так или иначе были связаны с деньгами, даже мечты и желания упирались в суммы. В этом уникальном месте не было намека на деньги вообще, и первое время Гари просто не знал, чем заняться. Он понял, что практически ничего не умеет делать. Тысячи направлений, чем себя можно занять, отметались сначала как неинтересные, но истинный мотив был в непрестижности, связанной с низким заработком. Постепенно Гари избавлялся от стереотипов, видя, как известные люди «из телевизора», совершенно не гнушаются разной работой, даже иногда очень «пыльной». Гари пробовал себя во всем: в ремеслах, в умственном труде и даже в ораторском искусстве, но больше всего, как ни странно, ему понравилось ловить рыбу и потом готовить ее на кухне. Если бы раньше Гари сказали, что это то, чем он будет заниматься и от чего будет получать удовольствие, он бы никогда не поверил, потому что всегда считал, что все рыбаки — придурки, а повара — чернорабочие.

Узнав, что многие обитатели поселения живут здесь до глубокой осени, Гари захотел остаться со всеми, познавать новую жизнь, а уж потом решить, что делать дальше.

ИВИДЫ РОДА

Декабрь 1885 года. США

   —  Мистер Томас, могу я рассчитывать на прибавление к жалованью в новом, восемьдесят шестом году? — на ломаном английском спросил высокий усатый мужчина, на вид лет тридцати.

   —  Что?! О какой прибавке ты говоришь? Прибавка положена только тем, кто отлично работает! — повышая голос, ответил мужчина лет сорока, по-видимому, являющийся его боссом.

   —  Но я практически живу на работе. Мои изобретения приносят основную прибыль вашей компании, — пытался оправдаться подчиненный.

   —  Ты говоришь о прибыли? Что ты вообще понимаешь в ней? Я начал работать в тринадцать лет, продавая газеты в поездах, уходящих из Детройта. Я выходил в семь утра и приходил в девять вечера, а в двадцать три года у меня уже была своя компания, численностью в пятьдесят человек. Мои изобретения — это революция в энергетике нашей страны! А ты мне говоришь что-то про прибыль от своих изобретений! Ты еще смеешь говорить о прибавке к жалованью?! — окончательно завелся босс и разразился оскорблениями.

   —  Но вы в мае мне обещали, что, если я смогу улучшить изобретенные вами двигатели постоянного тока, вы мне заплатите пятьдесят тысяч долларов. Я сделал новые модификации ваших двигателей со значительно лучшими характеристиками, чем прежние, — не унимался работник.

   —  Ты как эмигрант просто пока не понимаешь американского юмора. Это была шутка, — сказал босс.

   —  Я могу идти, мистер Томас? — сухо прервал его молодой ученый.

   —  Иди и работай, чтобы твои изобретения были хоть кому-нибудь полезны, — ответил руководитель компании.

Чувство несправедливости сжимало грудь, особенно оттого, что отчасти Томас был прав: Никола не разбирается в бизнесе, и его изобретения действительно не приносили ему доходов, зато приносили их мистеру Томасу Эдисону, на которого он работал. Восточноевропейское мышление Николы не позволяло ему понять законы американского бизнеса, несмотря на то, что он проработал в Америке уже больше года. Переехав в 1884 году в Соединенные Штаты, он планировал заниматься наукой, но некоторые законы бизнеса так и не смог понять.