Мы двое

Следующий сеанс связи с родной планетой через четыре дня. По условиям трудового договора, который подписывает каждый потенциальный работник перед зачислением на рейс независимо от должности, он получает право звонить родственникам раз в неделю. Обычно, по субботам. Семь дней тянулись для меня как семь лет, как семь столетий. Иногда, после смены я шествовал в каюту, вяло передвигая ногами, гудящими от многочасового стояния за машиной, брал в руки календарь, силясь вспомнить, какой сейчас год, месяц, число и вообще, сколько нахожусь на борту космического судна. Честно говоря, пришлось взяться за эту работу в силу катастрофического материального положения нашей семьи. Чинно восседать в удобных офисах за гроши, протирая штаны за стопками никому не нужных бумаг или быть лакеем у какого-нибудь богатого негодяя, который занимается тем, что штрафует своих работников на каждом шагу и платит копейки – вот перспективы нищенской жизни на Земле. Многие мои друзья и знакомые всё чаще выбирают рейсы на космических кораблях, готовящих продукцию в полёте. Таким образом, компания экономила время и деньги. Я не говорю, что здесь условия труда лучше, но оплата гораздо, гораздо выше. Мало того, “Пруст” была единственной компанией, до сих пор не заменившей людской труд машинным. Каждый рабочий знал: чиновники рано или поздно сократят всех сотрудников, поэтому мы работали, пока была возможность, и получали неплохие суммы.

Фотография родителей манила и напоминала о доме. А что хорошего в этом доме? Допустим, вернусь через полгода, потрачу деньги на одежду и кредит, хотя… нет, я непременно должен копить на собственное жильё. В принципе, если совершить три-четыре полёта на “Арт” и обратно, то смогу приобрести скромное “гнёздышко”. Главное, выдержать эти рейсы. Чаще всего, судно компании “Пруст” совершает перевозку свежей продукции на артианские колонии и обратно.

Открытые месторождения на планете “Арт” представляют огромный интерес для землян. А продукты и вещи первой необходимости, произведённые во время полёта, пользуются всё большей популярностью.

В дверь тихо постучали. Я понял, что мои глаза был закрыты. Сон со свойственной ему хитростью овладел мной незаметно.

– Майк, – шепнули. Алекс. Конечно же, Алекс, кому ещё я нужен на этом проклятом корабле??

Я открыл ему дверь. Он огляделся по сторонам, на цыпочках засеменил в каюту, вздохнул и устроился на мягком стуле у прикроватного столика. Сев небрежно, он заставил фотографию родителей опасно шатнуться. Я в два шага метнулся к столику и схватил фото.

– Прости, друг.

Я спрятал фотографию и лёг на спину, подложив руки под голову. По телу прокатилась волна неописуемого облегчения. Глаза слипались, будто искали удобный момент пропустить сон в сознание.

– Дружище, – начал Алекс неуверенным тоном, – прости, что отвлекаю от заслуженного отдыха…

– Я никогда не был против твоей компании. Говори по делу и не бойся ничего…

– Просто я не договорил по поводу сна и насчет кое-чего. Понимаешь?

– Угу…

– Я много раз повторял, что терпеть не могу эту работу. Неблагодарная, неблагодарная работа! Если бы я не умчался на этом “летающем заводе”, моя девушка съела бы меня заживо. Изо дня в день она твердила: “ Ты ничего не зарабатываешь для будущей семьи и вообще ты никто…” По крайней мере, получу хорошие деньги, когда вернусь на Землю. Она по-другому заговорит!

– Так что тебе приснилось? – Я погрузился в сладкую дремоту.

– Пару дней назад я лёг спать после очередной смены и увидел бескрайний космос, мириады звёзд, несущихся навстречу. У меня было ощущение, что я лечу на огромной скорости. И ещё слышал твой голос. Видимо, ты находился рядом. Стоило повернуть голову, и я бы тебя увидел, но не сделал этого. Впереди было свечение, овальное отверстие в космическом пространстве, за которым …

Сон сразу же смыло волной недоумения. Приглушённый и неуверенный голос Алекса вдруг замолк. Друга в каюте не было. В голову закралась мысль: я уснул во время рассказа Алекса. Он не стал меня будить и ушёл. Да, так всё и было. Я оскорбил его и, наверно, сильно обидел. Моя эгоистичная, мерзкая манера. Я вышел в коридор. Стояла звенящая тишина. Для человека, находившегося на корабле долгие месяцы, а то и годы, мерное гудение становилось обыденным явлением и порой не замечалось. На ходу дёргал ручки соседних кают – всё закрыто. На стук тоже никто не отвечал. В теле чувствовалось бодрствование, не ощущалось остаточного влияния сна, которое обычно затуманивало сознание в первые минут двадцать после того, как просыпаешься.

В цехе надрывно звенела машина, на которой я работал каждый день. Она выплёвывала пустые пакеты. Мимо промчалась тележка, напоминавшая рохлю. Неподалёку сновали рамы на скрипящих колёсиках. Пустые шпаги звенели во время движения. Я сделал шаг и всё замерло. По телу пробежала лёгкая дрожь, а ноги понесли к тележке. Мои руки коснулись её, искали признаки встроенных механизмов, которые позволяли бы управлять на расстоянии. Но… ничего не обнаружил.