Мы ехали в одном вагоне метро

– Свидание, говоришь? – спросила она, не сводя улыбки с лица.

Услышав ее нежный переливчатый голос, я вновь оторопел и потерял дар речи, мой рот непроизвольно начал открываться, но слова завязли где-то глубоко в груди, и наружу вырвался лишь нечленораздельный звук немого вопроса, которому вторило хаотичное бессвязное движение рук.

– Моя сестра, – сказала она, указывая в сторону уже растворившейся в толпе собеседницы. – Это у нее с рождения. Мы лучшие подруги. Я – Полина.

Она протянула мне руку, и я неловко пожал ее – а, может, этикет предписывал поцеловать?..

– Извини, – я, наконец, убрал телефон, краснея все сильнее.

Она рассмеялась – ее тонкий звонкий смех непроизвольно заставил меня улыбнуться.

– Раз уж ты прервал мою встречу с сестрой… еще в силе, что ты там написал насчет свидания? – лукаво подмигнула она.

Я расплылся в широкой улыбке и кивнул.

В тот пятничный вечер я не поехал в Питер. Это был лучший вечер в моей жизни. Первый, но отнюдь не последний лучший вечер в жизни.