My Emancipation (СИ)

Она бежала прочь, не веря ничему, не слушая ничего. Автомобиль, заблокированные изнутри дверцы и фраза, брошенная водителю:

«Увези меня отсюда, быстрее. Как можно быстрее…»

Он долго бежал вслед автомобилю, не сдаваясь.

«Аля, постой, я люблю тебя, постой» — слова в никуда, слова в пустоту. Крик срывающихся связок. Хрипота… Молчание

========== 22 ==========

Валера сел на колени посреди дороги, потеряв силы бежать. Автомобиль быстро превращался в маленькую точку, пока и вовсе не скрылся из глаз. Сердце работало в авральном режиме, разбиваясь о грудную клетку. Из горла срывались лишь хрипы, не обретая каких-то четких звуков. Мысли смешались в голове и свились в одну «вернуть, объяснить».

Пошатываясь, он поднялся с колен и пошел обратно. Галстук душил и не давал вздохнуть полной грудью. На него давило все: воздух, здания, люди вокруг. Весь мир съежился и грозился его раздавить. Ноги привели его обратно к ресторану, все вокруг суетились, не понимая, что происходит. Он лишь отмахнулся и, заметив уходящую Лизу, метнулся к ней.

Валера грубо схватил её за плечо и рывком развернул к себе:

— Дрянь, сука, — сипел он, — что ты наделала, за что?

В её глазах мелькнула тень вины, но она тут же исчезла:

— Всего лишь рассказала правду.

— Какую? Я не спал с тобой, — голос практически пропал.

— Это легко исправить, — она коснулась его щеки, но он грубо толкнул её, не думая о том, что ей будет больно.

***

Автомобиль несся по городским улицам, увозя её всё дальше.

— Остановите, — слово, нарушившее тишину.

— Вас подождать? — робко спросил водитель.

— Не надо.

Она шла по улице, не видя ничего вокруг. Альбина не думала о том, что в свадебном платье она выглядит нелепо, о том, что ее могут узнать. Несбывшееся счастье бежало тушью по ресницам, оставляя черные разводы. Шлейф платья покрылся пылью асфальта. «Сбежавшая невеста» — думали случайные прохожие и оборачивались ей вслед. Силы покидали её, она добрела до моста и облокотилась на перила. Холодный ветер растрепал волосы и пробирал до дрожи. Случайные взгляды и насмешливые улыбки не согревали.

Пиджак укутал её продрогшие плечи.

— Идем, ты вся дрожишь.

Она обернулась и увидела Давида. Он приобнял её за плечи и повел к своей машине.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила она.

— Прости, я всё видел. Хотел посмотреть на тебя в платье, проститься с тобой, пусть и издалека. А увидел вот что, — он замолк.

— Ты будто всё знал наперёд. Но как, откуда? — её глаза пытливо искали ответы.

— Альбин, я не хочу быть тем человеком, который добьёт тебя фразой «Я же тебе говорил». Люди не меняются. Если он предал тебя однажды, то сделает это вновь.

Девушка отвернулась в окно, окунувшись в свою боль.

— Куда мы едем? — вдруг спросила она.

— Ко мне, — уверенно ответил он, — тебе сейчас нельзя быть одной. Не бойся, я тебя не трону.

— Плевать на всё, — отрешенно сказала она и забилась в угол.

***

Она прошла в гостевую комнату, снимая с себя ненавистное платье. Вода, струящаяся из лейки душа смывала остатки макияжа и работу стилистов. Полотенце на голое тело и мужской взгляд, скользящий по ее телу. Альбина отвернулась от него:

— Сейчас привезут одежду, подожди немного, — сказал Давид.

— Я не останусь у тебя, — безразлично ответила она, — если я не с ним, это не значит, что я буду с тобой.

Он подошел к ней совсем близко:

— Тебе нужно время, чтобы прийти в себя. Я обещал, что не трону тебя — я сдержу своё слово.

***

Валера сидел на набережной и отрешенно молчал. Нет ни её, ни его. Он не хочет никого видеть и слышать. Особенно себя. Больше всего он нуждался в воздухе, сигаретах и воспоминаниях.

Выкуривает очередную, не помня, какую по счету, сигарету. Как будто в никотине есть благоразумие. Кто-то бы посоветовал ему взять себя в руки и попытаться ей объяснить. Жить под ее окнами и ждать момента. Она сменила номер и не открывала дверь. Ему ненавистно было находиться в этом подлом, обнаглевшем от безнаказанности, мире. Где каждый человек зависим от обстоятельств и поступков других людей.

Ему было плохо, и он пытался унять боль ходьбой. В никуда. Решительными шагами преодолевал большие расстояния, превозмогая желание забиться в угол тоски. Каждая последующая минута жизни была тяжелее уходящей. Счет минут, проведенных без неё, перевалил за десять тысяч. Он сдался времени, сдался себе — половина бутылки коньяка, купленная неделю назад, была выпита почти залпом.

***

— Мне не до ужинов в ресторанах, прости, — устало сказала Альбина.

— Твой ответ не принимается, я все равно уже здесь. Всего лишь ужин, — глаза Давида искушали её.

Она не искала себе мужчину, но хотела бежать от тоски и одиночества.

— Хорошо, подожди меня, я переоденусь.

Небольшой уютный ресторан, заранее заказанный столик. Цветы, свечи, вино.

— Ты говорил, что это не свидание, — с укором сказала она.

— Это не свидание, — улыбаясь ответил он, — но в любой момент может им стать.

Он накрыл её ладонь своей, даря тепло. Обжигал, но не согревал. Чувствуя себя неуютно, она отдернула руку.

— Давид, не надо.

— Хорошо, как скажешь. Я готов ждать.

Он быстро перевел тему разговора и девушка ожила.