Мы еще полетаем

– Господи, Ты где? – вдруг закричала она. – Я знаю, мне говорили, что Ты… всегда рядом! Помоги мне! Помоги… мне, дуре окаянной! Прошу… Тебя! – сквозь рыдания кричала она, обливаясь слезами. – С верой прошу Тебя, как… Ты учил! Знаю, что кроме… кроме Тебя, никто… Только Ты… спасешь моего ребенка и меня!

Остро осознавая, что время идет на часы, а может, и всего на час и что малыш может не выдержать такого выброса адреналина и болевого шока, Нина, кое-как отталкиваясь от земли здоровой ногой, очень медленно, но все-таки двигалась к своему недавно выбранной красивой полянке, где бездумно оставила телефон, намереваясь порадовать мужа красочным фото.

– Порадовала… Всех порадовала… – шептала она, делая передышку перед следующим рывком. Боль в животе уже перекрывала боль в ноге и голове. – Отец Небесный… Матушка Пресвятая Богородица.. святая Нина… святой чудотворец Никола, – кричала она, – помогите моему ребенку… Не о себе прошу, а только о нем! Спасите его! Помогите ему! Не дайте ему умереть от моей глупости!

Она медленно ползла к своей корзинке, глубоко и часто вдыхая свежий лесной воздух, задерживая дыхание, умоляя Бога, чтобы весь кислород доставался только ее мальчику, который сейчас так сильно нуждался в нем. Сквозь слезы она смотрела на синие окна неба между тесными верхушками мощных деревьев, ярко залитых солнечными лучами, и молила, молила, молила своего Спасителя, всю себя заливая солью своих слез…

****

– Асечка, ты одна меня встречаешь? А где наша мамочка? – поставив пакеты с продуктами около холодильника, расправляя плечи, осмотрелся Николай.

– Мяауа, – поздоровалась кошка и побежала к дверям дома, оглядываясь на хозяина.

– Нина, ты где? – позвал муж. – А ты что, гулять собралась? – обратился он к кошке. – Пошли, выпущу тебя.

Открывая входную дверь, Николай ждал, когда Ася выбежит на улицу. Кошка села около его ног, подняла голову и смотрела на него.

– Ты что хочешь? Не понимаю, – развел руками Николай.

– Мяуа, мяуа, мяуа, – потершись о его ноги и как будто жалуясь на что-то, проскулила Ася, посматривая то него, то на дверь.

Тут Николай заметил листок бумаги, приколотый к дверям: «Ушла на часик в лес. Зачем пишу – не знаю. Для порядка. Люблю. Целую», – прочитал он с удивлением.

– Осталось понять, когда этот часик начался и когда он закончится. Да, Ась? – подмигнул он кошке. – Давно ушла наша грибница? – не надеясь на ответ, спросил он.

– Мяау, – услышал он ответ. – Мяау, – озабоченно ответила Ася.

Николай достал телефон и быстро набрал номер телефона жены. Длинные долгие гудки оставили его без ответа. Он повторил попытку еще и еще раз. Телефон молчал.

– Вот это сюрприз, – прищурился он, раздумывая о дальнейших действиях и чувствуя нарастающую тревогу в груди.

Ася, привстав на задние лапы, оперлась передними лапами в его коленки и призывно замяукала, переводя взгляд то на него, то на двери.

– Поехали! Решительно сказал он. – Только в какую сторону?

Он пустил кошку в машину. Выехал к полю и с молитвой попросил направить его по правильному пути.

«В дальний лес она не пойдет, – рассуждал он. – В записке указано на часик. Значит, в березнячок. Так… так… Сейчас подъедем к лесу, и буду ориентироваться по звуку телефона. Господи! Помоги!»

Они быстро доехали до опушки леса. Ася металась в машине, мяукала, просилась, чтобы ее выпустили. Николай открыл дверь и, не успев набрать номер телефона, увидел быстро удаляющуюся в лес их кошку, мелькающий среди высокой травы пушистый хвост которой только и мог определить ее передвижение.

Затем вдруг услышал громкое мяуканье, затем левее мелодию телефона Нины и пошел на звук телефона, удивляясь тому, как изменился лес, изрытый колесами лесовозов, замирая от мыслей о самом страшном…

Крепко сжав в кулаке свой телефон, Николай пробирался сквозь деревья, пытаясь разглядеть жену между плотной броней листвы. Аська надрывно мяукала где-то справа.

– Нина! Нина, отзовись! Ты где? – закричал он. – Ася, замолчи! Я, кроме тебя, ничего уже не слышу! – подходя к маленькой полянке, он увидел корзинку с грибами и телефоном, надрывно, уже в который раз завывающим голосом Джо Дасена песню о вечной любви.

Справа рядом с Асиным уже хриплым мяуканьем Николай явно услышал вздох, или стон, или какое-то движение. Он молниеносно рванулся на незнакомый звук, быстро раздвигая тяжелые ветви елей, и чуть не споткнулся о лежащую на траве в неестественной позе Нину, сжавшуюся в комок, с вытянутой куда-то в сторону ногой и искривленной стопой. Кошки было не видно. Каким-то образом она протиснулась внутрь застегнутой куртки женщины и, уткнувшись носом в живот, мяукала что было силы, срываясь на хрип.

У Николая в груди все похолодело. Он быстро подбежал к жене и стал осторожно переворачивать ее на спину, пытаясь заглянуть в лицо.

Больно… – еле услышал он. – Больно… все болит.

Николай быстро расстегнул молнию на куртке жены. Ася лежала на животе Нины плашмя, прижимаясь и обнимая его со всех сторон своими лапами. Лизала его, терлась, тыкалась мордочкой, мяукая и поскуливая при этом.