Мы еще увидимся, детка !

Теперь Эрмитедж понял, почему багаж его пассажира выглядит так внушительно, и сказал себе, что если все обитатели Томинтула похожи на этого, то жизнь там, должно быть, полна неожиданностей. Шотландец, стоя на тротуаре, спокойно изучал фасад отеля.

- Решитесь ли вы наконец войти туда сегодня или так и будете стоять до завтра?

- Подождите меня, старина, я должен посмотреть, что делается там внутри.

И он решительным шагом направился в гостиницу. При виде улыбающегося гиганта портье аж подскочил.

- У вас есть комната?

- Вы... вы уверены, что вам достаточно одной?

- Не улавливаю.

- Простите, сэр. Да, у нас есть одна свободная комната с туалетом. Стоимость - фунт и десять шиллингов в день. Естественно, в счет входит и завтрак.

- Вы в самом деле сказали, что я должен платить фунт и десять шиллингов за ночевку и завтрак?

- Именно так, сэр.

- Боже милостивый! В Томинтуле на фунт и десять шиллингов можно прожить неделю.

- Везет тамошним жителям! Но мы-то в Лондоне, сэр.

Не отвечая, Мак-Намара повернулся и направился к такси.

- Скажите, старина, - обратился он к Эрмитеджу, - вы что, принимаете меня за миллиардера? Фунт и десять! Видно, в Лондоне легко зарабатывают денежки!

- Только не я! - простонал шофер.

Они снова пустились в путь, и на Лексингтон-стрит Джон решил, что в "Элмвуд-отеле", судя по его довольно обшарпанному виду, цены могут оказаться более приемлемыми для его пассажира. Здесь потребовали фунт и два шиллинга за комнату и завтрак. Шотландец не стал вступать в споры и вернулся к такси. Джон начал уже всерьез верить, что никогда не избавится от неудобного клиента. Рассердившись не на шутку, он рванул с места, вспомнив о жалкой гостинице на Варвик-стрит, носившей гордое название "Нью Фэшэнэбл". Если она и была новой, как того требовала логика вещей, то это относилось к столь отдаленным временам, о которых никто из жителей квартала уже и не помнил. Испещренный дырами ковер прикрывал пол крошечного холла, где похожий на слизняка человечек, примостившись за конторкой, по-видимому, поджидал не слишком взыскательную добычу. Не ожидая решения шотландца, Эрмитедж схватил чемоданы и скорее волоком, чем неся их, пошел к гостинице.

- Надеюсь, это вам подойдет, - сказал он пассажиру, - потому что во всем Лондоне вы не найдете ничего дешевле.

После этого Джон вернулся в машину. Узнав, что может получить комнату за восемнадцать шиллингов, Мак-Намара заявил, что это его устраивает, и добавил с тонкой улыбкой:

- Те, другие, хотели меня облапошить, но надо очень рано встать, чтоб обскакать парня из Томинтула.

Хозяин, недоверчиво глядя на гостя, попросил уточнить:

- Это место находится в Великобритании?

- В Шотландии, старина, в графстве Банф.

- И чем там занимаются?

- Разводят овец, старина. У меня их почти восемь сотен. Второе стадо после Кейта Мак-Интоша.

Джон Эрмитедж прервал эти объяснения, бросив с порога:

- Вы расплатитесь со мной, чтобы я мог уехать?

Шотландец рассмеялся:

- И еще говорят, будто это мы любим деньги? Я вижу, в Лондоне то же самое, а?

Таксист предпочел ответить молчанием. Мак-Намара вышел за ним на обочину.

- Сколько с меня?

- Фунт и восемь.

- Что?

- Фунт и восемь шиллингов. Это на счетчике.

- Послушайте, старина, я дам фунт. Согласны?

Эрмитедж прикрыл глаза, вверяя себя святому Георгию и моля избавить его от апоплексического удара.

- Сэр, я обязан взять с вас сумму, указанную на счетчике, иначе мне самому придется доплачивать разницу.

- И вы, естественно, этого не хотите?

Джон мучительно стиснул зубы, чтобы не выругаться.

- Вы угадали, сэр, я этого не хочу.

- А ведь, получив фунт, вы еще, по-моему, выгадаете!

Сэм Блум, хозяин "Нью Фэшэнэбл", не желая упустить такое зрелище, выбрался из-за конторки. Он появился на улице как раз вовремя: шофер бросил на тротуар свою фуражку и принялся бешено ее топтать. Он проделывал это до тех пор, пока не вернул себе хладнокровие, после чего снова надел ее на голову и заявил:

- Я не служил в армии. Меня освободили из-за не шибко крепкого сердца. Мне бы не хотелось умереть, не повидав новоявленного младенца и не дав ему отеческого благословения. Вы меня поняли, сэр? Тогда расплатитесь, и я уеду.

- Ну, раз вы взываете к моим чувствам...

Мак-Намара вытащил громадный черный кошелек с медной застежкой и дважды пересчитал деньги, прежде чем отдать требуемую сумму Эрмитеджу.

- И все-таки это чертовски дорого... Вот, старина, и поцелуйте от меня бэби.

- Прошу прощения, сэр, а чаевые?

- Вы считаете, что фунта и восьми шиллингов мало?

- Эти деньги для хозяина. А мне?

Вокруг начала собираться толпа.

- В Томинтуле никто никогда не требует чаевых.

Несмотря на все усилия взять себя в руки, Джон все-таки не смог не взорваться:

- Черт возьми! Плевать на Томинтул! Мы не в Томинтуле! Мы в Лондоне! А Лондон - столица Соединенного Королевства! Сечете? И в Лондоне водителям платят чаевые!

Какой-то служитель культа счел долгом вмешаться в это дело и обратился к Эрмитеджу:

- Дитя мое, ругаться так, как вы себе только что позволили, - постыдно. Подумайте, какой дурной пример вы подаете.