Мы еще увидимся, крошка

Джон не понял сразу смысла сказанного. Он это понял спустя несколько минут, когда проезжал по Нью-Оксфорд-стрит и чуть не попал в серьезную катастрофу. Он спокойно вел машину, внимательно следя за интенсивным уличным движением, какое бывает в конце дня. И вдруг у него за спиной, прямо над ухом, взвыла волынка, изрыгая гнусавые и пронзительные звуки, — исполнялась мелодия «Пройдите мимо, черные дни». Не соображая, что происходит, от неожиданности и ужаса Джон выпустил из рук баранку. Он едва успел в нее вцепиться, чтобы не врезаться в автобус, услышал ругань водителя, вывернул вправо, чуть не сбил велосипедиста, снова вывернул влево и проехался по касательной мимо трехколесного велосипеда. Его потрясающие вихляния встретил целый хор воплей, брани и проклятий. У Армитейджа глаза вылезли из орбит, пот с лица катился градом, и он был почти благодарен полисмену, который, естественно, не оценил этот спортивный спектакль и резким свистком заставил его остановиться. Тем временем невозмутимый шотландец продолжал вдохновенно дудеть на своей волынке, не обращая никакого внимания на выкрутасы таксиста.

Полисмен подошел, его вид не сулил ничего хорошего.

— Вы что? Сдвинулись? Или пьяны? В чем дело?

Джон обреченно ткнул пальцем, не оборачиваясь, через плечо, в сторону своего клиента.

— Вы, может быть, соблаговолите остановиться?

Макнамара прервал игру и удивленно спросил:

— Вам не нравится, как я играю? Вот у нас, в Томинтоуле…

У Армитейджа вырвалось что-то похожее на рыдание, и он простонал:

— Я больше не могу… Пусть выйдет из машины… Высадите его, прошу вас, уберите его!

Полисмен ровно ничего не понял и завелся:

— Может быть, вы все-таки расскажете мне, что здесь происходит?

Прерывающимся и осипшим голосом Армитейдж объяснил, что он ехал спокойно, вел машину, и вдруг эта дикая музыка ему дала по ушам, и тогда он взвился и чуть не врезался в автобус. Полицейский посмотрел на него подозрительно.

— Уже нет быстрой реакции, так что ли? Надо вас проверить, дорогой мой… А вас, сэр, я просил бы мне ответить, чего ради вы начали играть на волынке в такси?

— В честь его будущего младенца.

К счастью Джона, полисмен сам только что стал папашей и еще чувствовал себя в ореоле этого знаменательного события. Когда он узнал, что Мейдж вот-вот родит, его охватил братский порыв по отношению к таксисту.

— О да! Этот момент очень трудно пережить. Держите себя в руках, мой мальчик. А вы, сэр, воздержитесь от продолжения концерта, потерпите до возвращения домой. Так-то будет лучше для всех нас.

Армитейджа снедала только одна забота: высадить шотландца у первого попавшегося отеля и с глаз долой. Он спустился по Чаринг-Кросс, повернул на Олд Комптон-стрит и остановился перед отелем «Шахматный рай». Он обернулся к шотландцу:

— Приехали… Можете выходить. Мы в квартале Сохо. Но… где же ваша штукенция, ну, как ее, волынка?

— У меня в чемодане, старина…

Тогда Армитейдж понял, почему у его клиента такие внушительные чемоданы. Он подумал, что если в Томинтоуле все похожи на Макнамару, то там, должно быть, хватает сюрпризов. Стоя на тротуаре, Малькольм принялся невозмутимо разглядывать фасад здания отеля.

— Мы сегодня закончим или будем так стоять до завтра?

— Погодите, старина. Мне нужно разобраться что к чему.

И твердой походкой шотландец вошел в отель. Дежурный администратор подскочил при виде такого верзилы.

— У вас найдется одноместный номер?

— Вы… Вы уверены, что поместитесь в одноместном?

— Я что-то не уловил…

— Простите. Да, у нас есть одноместный номер с туалетом. Один фунт десять шиллингов в день, включая утренний завтрак, естественно.

— Как вы сказали? Один фунт десять шиллингов только за то, чтобы переночевать одну ночь и получить утренний завтрак?

— Совершенно верно.

— Сохрани меня, Боже! У нас в Томинтоуле за такие деньги можно прокормиться целую неделю!

— Вам там явно повезло. Но здесь мы в Лондоне, сэр.

Не удостоив дежурного ответом, Макнамара повернулся и пошел к такси. Подойдя, он спросил у Армитейджа:

— Скажите, старина, вы что, приняли меня за миллиардера? Целый фунт десять шиллингов! А что, в Лондоне так легко зарабатывать деньги, да?

Шофер простонал:

— Не мне, во всяком случае!

Они поехали наугад. На Лексингтон-стрит Джон решил, что довольно невзрачный вид отеля «Заросли вязов» мог обещать клиенту сносные цены. Там с него запросили один фунт два шиллинга за номер с утренним завтраком. Шотландец не задержался, и Джон решил, что он уже никогда не избавится от своего неудобного пассажира. В ярости он рванул с места, вспомнив об одном жалком отеле на Ворвик-стрит под громким названием «Шик-модерн». Если он и был когда-то модерновым, то, очевидно, так давно, что никто в квартале об. этом уже не помнил. В крошечном вестибюле грязный пол был покрыт дырявым ковром, а за стойкой находился человек, напоминающий улитку в раковине, которая так и ждет, чтобы захлопнуть свою очередную зазевавшуюся жертву. Не дожидаясь, что там решит шотландец, Армитейдж схватил оба чемодана и поволок их, приговаривая: