Мы еще вернемся в Крым

– Прошу вас ускорить подвоз боеприпасов с Большой земли. Полевая артиллерия скоро останется без снарядов, а минометчики – без мин. К минометчикам мины возим прямо из цехов, где их изготовляют. А производительность нашего завода всего около одной тысячи мин в сутки. Для таких боев это же слезы!

– Адмирал Октябрьский сообщил, что в Новороссийске загружаются транспорты, и они через день должны прибыть, – ответил Петров.

А в это время под Мекензиевыми Горами шли приготовления к атаке. Комбат Шейкин, начальник штаба старший лейтенант Алексеев и комиссар Шмидт до этого никогда не встречались и не знали друг друга. Шейкин очень сожалел о том, что у него нет хотя бы одного дня для проведения тактических занятий с моряками.

Батальон состоял из пятисот краснофлотцев. Их разбили на три роты. Комбат, комиссар и начштаба распределили меж собой, кому и с какой ротой идти в бой.

Начальник артиллерии организовал огневую поддержку. Не теряя ни минуты, батальон пошел в атаку.

Бой был долгим и тяжелым.

Приданные батальону танкетки оказались бесполезными. Они застряли в чащобе и на пнях. Рота, которую вел начальник штаба батальона, полегла почти вся, погиб и старший лейтенант Алексеев. Понесли ощутимые потери и две другие роты. Майор Шейкин не один раз сам возглавлял атаку, ложился к пулемету, заменяя убитых пулеметчиков. Моряки сражались смело и отчаянно, отважно били врагов в рукопашной, громили их гранатами и штыками, пускали в дело захваченные немецкие автоматы и пулеметы.

Результат действий батальона превзошел все ожидания. Он выполнил свою задачу до конца. Ударный отряд отборных и тренированных гитлеровцев, прокладывавший путь своей дивизии, был разгромлен полностью. Он перестал существовать. Там, где прошел сводный батальон моряков, на земле остались лежать несколько сотен убитых немецких солдат и офицеров и все их оружие.

Войдя в азарт, моряки не только восстановили утраченные накануне позиции, а вырвались и за линию фронта, которая существовала до начала штурма. Они побывали и в немецких окопах, основательно наделали там шороха, а потом, по приказу командования сектором, вернулись в свои окопы.

С этого рубежа уже никто из моряков не отошел ни шагу назад. Этот рубеж держали уверенно и крепко всю зиму и весну до последнего яростного штурма Севастополя, до героических и трагических жарких дней июня 1942 года.

2

В этот же день, зимний и морозный, к Севастополю подошел отряд боевых кораблей – крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым», лидер «Ташкент», эскадренные миноносцы «Бодрый» и «Незаможник». На крейсере «Красный Кавказ» под флагом командующего Черноморским флотом находился контр-адмирал Октябрьский. На кораблях, главным образом на палубах, разместились бойцы 79‑й морской бригады с полным вооружением, еще десять маршевых рот, а в трюмах боеприпасы.

День выдался пасмурным, холодным, хмурым. На море лежал туман. Однако, несмотря на благоприятные погодные условия, приблизиться к городу и войти в бухты незамеченным отряду не удалось. Корабли были обнаружены самолетами врага на подходе к Севастополю. Артиллерия противника открыла огонь. Налетели жадной черной стаей немецкие бомбардировщики. От всплеска воды, бугристых водяных столбов, которые поднимали взорвавшиеся бомбы и снаряды, не было видно кораблей. Самолеты сбрасывали бомбы и одновременно обстреливали палубы из крупнокалиберных пулеметов и скорострельных пушек. А на палубах, в тесноте, находились бойцы морской бригады и солдаты маршевых рот.

Начался жаркий бой. Боевые корабли незамедлительно ответили стрельбой из всех видов оружия. Корабельные орудия стали стрелять по немецкой артиллерии, которая укрепилась на скалистых берегах. Зенитные батареи и пулеметные расчеты били по самолетам. Моряки морской бригады и солдаты, вскинув винтовки и автоматы, помогали зенитчикам и яростно палили по пикировавшим бомбардировщикам. Севастополь тоже включился в бой. Зенитная артиллерия помогала разгонять стаю хищных железных стервятников. Смело вступили в неравный бой и прикрыли корабли несколько одиноких наших истребителей, которые базировались здесь, на Херсонесском аэродроме.

Командующий Приморской армией генерал Петров, в окружении офицеров, ждал у причала. Он вышел встречать вице-адмирала Октябрьского, своего старшего начальника, командующего Черноморским флотом и одновременно СОРом, – Севастопольским оборонительным рубежом.

Иван Ефимович с волнением смотрел на корабли. Там, на крейсерах и эсминцах, его последняя надежда. Они везли необходимые боеприпасы и, главное, необходимый осажденному городу живой боевой резерв. И все это: и люди и боеприпасы – на его глазах могло так и не дойти до причала, могло рухнуть под воду, уйти на дно…И самое обидное, что он, видя все это, ничем не мог помочь! Единственное, что было в его возможностях, так это артиллерийским огнем включиться в бой, стараться подавить вражеские батареи.

И генерал слал гонцов к телефонам:

– Огня! Больше огня!