Мы еще встретимся, полковник Кребс!

– Эти вооруженные антисоветские группировки, – продолжал Березовский, – базировались в предгорьях Главного Кавказского хребта, но действовали преимущественно на территории Черноморья. Вечнозеленые леса побережья давали бандам хорошее укрытие и затрудняли борьбу с ними.

Несомненно, эти небольшие и исключительно мобильные группы, скомплектованные из ожесточенных и отчаянных, а порой и фанатично настроенных врагов, представляли для нас угрозу. Но в процессе становления и укрепления власти на местах они слабели, распылялись или при активной помощи населения захватывались нами. Все же они еще существуют. Одной из наиболее активных и живучих является банда Эмухвари – отпрысков владетельных князей Абхазии. На ее счету десятки убитых партийных работников, сельских активистов, работников органов ГПУ и милиции. Особенность банды – ее исключительная жестокость. Раненых она добивает, свидетелей уничтожает.

Телефонный звонок перебил Березовского. Он не торопясь подошел к столу, снял трубку и назвал себя. Слушал, потом спросил: «Где она живет? На Тверском бульваре? А дом? – Он сделал запись в блокноте. – Хорошо, приготовьте к вечеру подробную справку». – Березовский положил трубку и вернулся к карте.

– Банда, снабженная оружием иностранной марки – полуавтоматами Ли-Энфильда и гранатами Милса, совершенно не испытывала недостатка в боеприпасах. К весне тысяча девятьсот тридцатого года, имея немалые потери убитыми, – я подчеркиваю убитыми, потому что раненых нам захватывать не удавалось, – банда затаилась где-то в горах, но с весны, в период коллективизации, снова спустилась с гор и развернула диверсионную и террористическую деятельность. Этот период совпал с активизацией враждебных нам группировок и агрессивными выступлениями некоторых политических деятелей за рубежом.

Было много неясного. Мы не располагали точными данными о составе банды, не знали ее баз, «почтовых ящиков», источников снабжения. Оставались неизвестными ее связи. А поведение банды показывало, что она осведомлена о некоторых предпринимаемых против нее мероприятиях. Ранней весной 1930 года мы направили в Абхазию Дробышева. Хотя о его выезде знало лишь несколько человек, у Холодной Речки – это около Гагр, вот здесь (Березовский показал на карте) – ночью его машину обстреляли.

– Возможно, случайное совпадение? – сказал старший оперативный уполномоченный Обловацкий.

– Это было бы легчайшим и, несомненно, неверным предположением, Сергей Яковлевич, – отозвался Березовский. – Я напомню вам слова Ленина: «…Быть начеку, помнить, что мы окружены людьми, классами, правительствами, которые открыто выражают величайшую ненависть к нам»… Дзержинский говорил, что бдителен тот, кто, анализируя незначительные факты, умеет нащупать вражескую руку.

Березовский подошел к столу, открыл портсигар и закурил.

– И мы были правы, увидев в этом не случайность. Но об этом позже.

Он глубоко затянулся и продолжал:

– Тридцатый год был годом напряженной работы небольшого коллектива чекистов Абхазии. Уже осенью мы имели более точные данные о составе банды, мы знали некоторые «почтовые ящики» и каналы поступления оружия и боеприпасов. Наконец, мы знали пути утечки совершенно секретных сведений политического, военного и экономического характера. Мы знали многое, но все это пока не давало нам возможности нанести удар.

Начальник управления подошел к огромному окну. Отсюда виднелась площадь с давно бездействующим фонтаном, из которого когда-то московские водовозы набирали воду, красно-кирпичная стена Китай-города с большой, потемневшей от времени и непогоды иконой на воротах. Широкий людской поток выливался из ворот и растекался, мешаясь с бесчисленными извозчиками и ломовыми, в сторону Ильинки и вниз к Театральной площади. Изредка, оставляя за собой синие дымки, мелькали автомобили, но они терялись в массе людей, лошадей и повозок.

Все это было давно знакомо. Березовский смотрел на площадь, но мысли его блуждали далеко. Почему-то вдруг ему вспомнился случай, раз и навсегда положивший конец сомнениям, где он нужней.

Шел восемнадцатый год. Савинковские террористы в Петрограде убили Володарского, в июле произошло убийство германского посла графа Мирбаха. Особенно тяжелым был август. На севере, в Архангельске, с моря высадились англичане. Через два дня на юге английские «томми» заняли Баку. Еще через несколько дней стало известно о захвате Владивостока. Сибирь находилась в руках колчаковцев. Украина горела под пятой Краснова и Скоропадского. На западе бряцали оружием германские полки… Английский разведчик Сидней Рейли со своим дружком Джорджем Хиллом в Москве готовил убийство Ленина. Тридцатого августа в Петрограде убили Урицкого. Дзержинский с группой чекистов бросился в Питер. Но там его нагнало сообщение о покушении на Ленина. Ночью он выехал обратно в Москву. Березовский был с ним.

– Ты думаешь, там легче? – нахмурившись, спросил его Дзержинский, когда Березовский попросил направить его на фронт.

– Легче! – убежденно ответил он. – Там знаешь, где враг.