Мы еще встретимся с тобой

– Всего десять дней назад Молли Карпентер Лэш вышла из тюрьмы «Ниантик», отсидев пять с половиной лет за убийство мужа, доктора Гэри Лэша. Два дня назад ее арестовали за убийство бывшей любовницы мужа Анна-Марии Скалли. Прокурор Том Серрадзано требует аннулировать решение о ее досрочном освобождении.

– Уолли, переключи на другой канал, – предложила Эдна.

– Они снова посадят Молли в тюрьму, да, мама?

– Я не знаю, дорогой.

– Она так испугалась, когда нашла его. Мне стало ее жалко.

– Уолли, перестань. Ты не понимаешь, о чем говоришь.

– Нет, понимаю. Я же был там, помнишь?

Охваченная паникой, Эдна обхватила ладонями лицо сына и заставила посмотреть ей в глаза:

– Ты помнишь, как тебя напугала полиция, когда убили доктора Морроу? Как они спрашивали тебя, где ты был в тот вечер, когда он погиб? Ты помнишь, что перед их приходом я заставила тебя снова надеть гипс на ногу и взять костыли, чтобы они оставили тебя в покое?

Напуганный, Уолли попытался вырваться.

– Мама, отпусти меня.

Эдна твердо смотрела ему в глаза.

– Уолли, ты никогда не должен говорить о Молли и том вечере. Больше ни слова, никогда, ты понял?

– Я не буду.

– Уолли, я больше не буду работать у Молли. Мы с тобой отправимся путешествовать. Мы поедем в горы или, может быть, даже в Калифорнию. Хочешь?

Он явно сомневался.

– Наверное.

– Тогда поклянись, что больше не будешь говорить о Молли.

Уолли долго молчал, потом тихо ответил:

– Клянусь, мама.

66

Хотя Молли и попыталась отказаться, доктор Дэниелс не позволил ей второй день подряд избежать встречи с ним. Он предупредил, что заедет около шести, и ровно в шесть уже звонил в дверь ее дома.

– Вы смелый человек, доктор, если не боитесь оставаться со мной наедине, – прошептала Молли, закрывая за ним дверь. – Но на вашем месте я была бы поосторожнее. Не поворачивайтесь ко мне спиной. Я могу быть опасной.

Врач снимал пальто, когда она это говорила. Он замер, одна рука еще в рукаве, и пристально посмотрел на нее.

– И что это должно означать, Молли?

– Проходите, я вам все расскажу. – Она провела его в кабинет. – Расскажу и покажу. – Она указала на стопки папок, журналов, фотографий и альбомов на диване. – Видите, я не просто сидела и вынашивала зловещие планы.

– Я бы назвал это генеральной уборкой, – заметил доктор Дэниелс.

– Генеральная уборка, согласна, но не только это. Это называется «начать с нуля», или «открыть новую главу», или «похоронить прошлое». Выбирайте сами.

Дэниелс подошел к дивану.

– Можно? – спросил он, указывая на фотографии.

– Смотрите все фотографии, доктор. Те, что слева, я отправлю матери Гэри. А те, что справа, уничтожу.

– Вы собираетесь их выбросить?

– Мне кажется, что это полезно для душевного здоровья, согласны?

Он просматривал снимки.

– Я вижу, у вас много фотографий четы Уайтхолл.

– Дженна моя лучшая подруга, а Кел, Гэри и Питер вместе управляли «Ремингтоном». Где-то лежит немало фотографий Питера Блэка и его двух бывших жен.

– Я знаю, что вы очень привязаны к Дженне, Молли. А как вы относитесь к Келу?

Дэниелс поднял голову и заметил тень улыбки на губах Молли.

– Доктор, Кел не может нравиться, – ответила она. – Я сомневаюсь, что кто-нибудь по-настоящему привязан к нему, включая и его шофера-адъютанта-подручного Лу Нокса. Люди не любят Кела, он их завораживает. Он может быть удивительно веселым. И он невероятно умен. Помню, мы как-то были на ужине в его честь, где присутствовали шестьсот очень важных персон. Знаете, что шепнула мне на ухо Дженна? «Девяносто девять процентов гостей пришли из страха».

– Вы думаете, это беспокоит Дженну?

– Господи, нет, конечно. Дженна наслаждается властью Кела. Хотя она и сама не из слабых. Ничто ее не остановит. Вот почему Дженна уже стала партнером в одной из престижных юридических фирм. Она добилась этого сама. – Молли помолчала. – А я похожа скорее на взбитые сливки. И всегда такой была. Дженна проявила себя с самой лучшей стороны. А Кел предпочел бы, чтобы я исчезла с лица земли.

Дэниелс мысленно согласился с ней.

– Дженна должна заехать сегодня? – спросил он.

– Нет. Она приглашена на ужин в Нью-Йорке, но она звонила днем. Я была этому рада. После ухода миссис Барри мне была необходима поддержка.

Дэниелс ждал объяснений. Он смотрел, как печаль на лице Молли сменяется неверием в происходящее. Ее голос звучал ровно, почти монотонно, пока она рассказывала о своем последнем разговоре с экономкой.

– Днем я позвонила матери, – продолжала Молли. – Спросила, может быть, они с отцом тоже боятся быть рядом со мной и поэтому не приезжают, хотя так мне нужны. Понимаете, после тюрьмы я никого не хотела видеть. Я вела себя как человек, страдающий от ожогов. "Не трогайте меня! Оставьте меня в покое! " Но после того, как нашли тело Анна-Марии, я хотела, чтобы они приехали. Они были мне так нужны.

– И что сказали родители?