Мы еще встретимся с тобой

– Совет по условно-досрочному освобождению штата Коннектикут соберется на внеочередное заседание в понедельник, чтобы решить дальнейшую судьбу Молли Карпентер Лэш. Наиболее вероятным исходом заседания станет возвращение Молли в тюрьму, где ей придется отсидеть оставшийся срок за убийство мужа...

Фрэн закончила свой репортаж следующими словами:

– За последний год в нашей стране были полностью оправданы три человека, осужденные за убийство, ввиду появления новых улик или признания, сделанного истинным преступником. Адвокат Молли Лэш поклялся сражаться до конца за свою подзащитную на заседании совета и доказать, что она невиновна в убийстве Анна-Марии Скалли.

Со вздохом облегчения Фрэн сняла с одежды микрофон и встала. Она едва успела к началу выпуска, забросив в свой кабинет взятые у Молли журналы. Ее второпях загримировали и переодели в свежий пиджак. По дороге к своему месту перед камерами она на бегу махнула рукой Тиму Мейсону. Между их комментариями шла реклама, и Тим обратился к Фрэн:

– Подожди меня. Я хочу с тобой поговорить.

Фрэн вернулась в свой кабинет. Перед эфиром она не успела просмотреть материалы о Лэше и Уайтхолле, поступившие из отдела информации. Дожидаясь Тима, подвинула их к себе. Не терпелось приступить к чтению.

Проглядывая страницу за страницей, Фрэн увидела, что о них обоих набралось немало сведений. В отделе информации определенно постарались. Ей придется читать весь вечер.

– Тебе придется читать весь вечер.

Фрэн подняла голову. Тим стоял в дверях.

– Быстро загадывай желание, – поторопила его Фрэн. – Ты озвучил мои мысли. Когда такое случается, желание всегда исполняется.

– Никогда не слышал такой приметы. Впрочем, пусть будет. Придумал: давай вместе съедим по гамбургеру. Как тебе такое желание? – со смехом спросил он. – Сегодня днем я говорил по телефону с моей матерью, и, когда сказал, что позволил тебе в прошлый раз самой заплатить за ужин, она на меня накричала. Она заявила, что ее не устраивает эта новая мода, когда мужчина и женщина платят каждый за себя. Это подходит только в том случае, если это деловой ленч или финансовая встреча. И еще она сказала, что с моей зарплатой и полной безответственностью мне нельзя быть таким мелочным. – Тим усмехнулся: – Я думаю, она права.

– Не уверена, хотя с удовольствием съем с тобой гамбургер, но побыстрее, если не возражаешь. – Фрэн указала на стопку папок и журналов: – Сегодня вечером мне нужно взяться за них.

– Я слышал о внеочередном заседании комиссии по досрочному освобождению. Мне очень жаль. Это плохо для Молли, правда?

– Правда.

– Как продвигается расследование?

Фрэн на минуту замялась.

– В клинике Лэша происходит что-то странное и даже страшное, но я не могу об этом говорить, пока у меня нет доказательств. Это было бы нечестно.

– Может, сделаешь перерыв? – предложил Тим. – Заведение Пи Джея пойдет?

– Спрашиваешь! Оттуда мне две минуты до дома.

Легким движением Тим подхватил пачку материалов с ее стола.

– Возьмешь все это с собой?

– Да. У меня впереди все выходные, чтобы с ними разобраться.

– Веселая перспектива. Идем.

За гамбургерами в ресторанчике Пи Джея Кларка они говорили о бейсболе, о начале весенних тренировок, о сильных и слабых сторонах игроков и команд.

– Мне нужно глядеть в оба, – рассмеялся Тим, расплачиваясь по счету, – а не то ты займешь мое место спортивного комментатора.

– Вполне возможно, это у меня получится лучше, чем нынешнее расследование, – криво усмехнулась Фрэн.

Тим настоял на том, чтобы проводить Фрэн до квартиры.

– Я не могу тебе позволить самой нести эту груду, – сказал он, – ты сломаешь себе руки. Но не сомневайся, я сразу же уйду.

Когда они выходили из лифта на том этаже, где жила Фрэн, Тим упомянул о смерти Наташи и Барбары Колберт.

– Я по утрам бегаю, и сегодня, наслаждаясь пробежкой, я вдруг подумал о Таше Колберт, которая также вышла утром пробежаться, споткнулась, упала и больше не пришла в себя.

Споткнулась о развязавшийся шнурок... Фрэн вспомнила слова миссис Бренеган, когда открывала ключом дверь. Войдя в квартиру, она сразу же зажгла свет.

– Куда положить? – спросил Тим.

– Прямо на стол, пожалуйста.

– Конечно. – Он оставил документы и повернулся, собираясь уходить. – Я подумал о Таше Колберт потому, что ее привезли в больницу в один из тех дней, когда там лежала моя бабушка.

– В самом деле?

Тим уже стоял в прихожей.

– Да, я как раз навещал ее, когда привезли Наташу. У нее остановилось сердце по дороге в больницу. Она лежала через две палаты от моей бабушки. Бабушка умерла на следующий день. – Тим помолчал, потом пожал плечами: – Ну, ладно. Спокойной ночи, Фрэн. У тебя усталый вид. Не работай допоздна.

Он быстро вышел и не заметил выражения лица Фрэн. Она закрыла дверь и прислонилась к ней. Она больше не сомневалась, что бабушка Тима была той самой пожилой женщиной, о которой упоминала Анна-Мария Скалли. Пациентка с больным сердцем, для которой и предназначалось то самое экспериментальное лекарство, превратившее в «овощ» Наташу Колберт, лекарство, убившее бабушку Тима день спустя.

76