Мы – есть! Честь

Джунгли в столовой менялись каждый божий день, порой даже становясь не джунглями, а чем-то, вообще ни на что не похожим. Иногда казалось, что столики стоят на каменных пиках, застывших посреди пустыни. Иногда – на маленьких островках в бесконечном океане. Никогда нельзя было заранее сказать, чего именно ждать. Первое время Вальгер тихо ругался, обнаружив вместо столовой что-то совсем уж непотребное, но потом попривык и перестал обращать внимание.

Допив пиво, сержант встал и бросил в рот очищающую дыхание пастилку с мятным вкусом. Хотелось еще, но времени не было, через четверть часа начиналось его дежурство. Вечером. Пожевав пастилку, Вальгер с отвращением выплюнул ее в урну. Неприятная штука, но дышать на детей пивным запахом не хотелось.

Он быстро собрался, прикрепил на пояс биокомп, с которым еще не научился толком обращаться, но уже успел понять крайнюю полезность этой небольшой вещицы. Любая запрошенная мысленно информация передавалась каким-то образом прямо в мозг. Сперва это тоже пугало, но только сперва. Впрочем, скоро он, похоже, вообще разучится удивляться. Слишком много невероятного вывалил на него за последние дни дварх-майор Фаннасанх. Такого, что расскажи кому-нибудь из прежних сослуживцев – просто не поверят, подумают, что у рассказчика крыша съехала.

Выйдя из своего небольшого бунгало возле самой ограды детдома, Вальгер быстро пошел по направлению к учебным корпусам. Он двигался по неширокой дорожке через парк, если это нечто можно было назвать парком. Сказочным лесом разве что. В воздухе плавали разноцветные ворсистые шары, белые и синие стволы деревьев переплетались между собой, изменчивые, не менее многоцветные лианы медленно скручивались над головой во что-то незнакомое и загадочное. Цветы в рост человека шевелили лепестками и одуряюще пахли. Яркие насекомые вились над ними. Казалось, тихая ласковая музыка звучит в этом сказочном лесу.

Вдруг из чащи чего-то, напоминающего высокие папоротники, вышел огромный саблезубый зверь. Он, мурлыкая, подошел к сержанту и потерся о его ногу, требуя ласки. Вальгер вздрогнул, нервно глянул на клыки длиной в локоть, и почесал животное за ухом. Мурлыканье стало оглушающим. Однажды сержанту довелось видеть, как эта зверюга жрала сырое мясо, и впечатление это зрелище произвело незабываемое. Но при том огромная кошка была невероятно ласкова, охотно катала на себе детей и требовала от любого встречного внимания. Как это могло совмещаться, Вальгер не понимал, но смирился с фактом существования опасного хищника на территории детдома. Тем более, что дети обожали своего Масюшу, как они прозвали саблезубую кошку.

Зверюга не отставала от сержанта до самого учебного корпуса, после чего лениво зевнула и исчезла в зарослях. Вальгер облегченно вздохнул и мысленно обратился к биокомпу детдома за разрешением войти. Разноцветная дымка, скрывающая комплекс связанных мостиками башенок, раздвинулась, и сержант встал на выдвинувшийся из стены язык биотранспортера.

– Добро пожаловать, господин старший воспитатель! – раздался в учительской, куда перенес Вальгера транспортер, вежливый и безличный голос биокомпа учительской. – Барлик просил меня напомнить вам, что вашей группе сегодня предстоит экскурсия в палеонтологический музей столицы. После обеда, в три часа пополудни. В шесть вечера общее собрание воспитателей старших групп.

– Благодарю, – кивнул сержант. – Я помню. Еще что-нибудь?

– Пока нет.

Вальгер кивнул и открыл в воздухе голоэкран собственного биокомпа, чтобы просмотреть сделанные вчера вечером наметки на сегодняшний день. Экскурсия. Опять Тартик с компанией начнут чудить. Этот малец оказался куда более твердым орешком, чем предполагал сержант. Внешне безукоризненно вежливый, аккуратный двенадцатилетний парнишка. Отличник, что удивительно. И не придерешься, не к чему просто. Только вот постоянно блуждающая на его губах гаденькая, насмешливая ухмылочка настораживала. И не зря.

Тартик испытывал радость только тогда, когда ему удавалось кого-нибудь унизить, поставить в неудобное положение. Прирожденный лидер, за которым многие шли бездумно и охотно. И вскоре, как и сам Тартик, начинали издеваться над самыми беззащитными и безответными. Причем делали это исподтишка, подло и жестоко. Сам лидер крепко сбитой компании чаще всего оказывался чистеньким, наблюдая за происходящим издали все с той же гаденькой ухмылочкой на губах. После прихода в детдом Барлика он временно прекратил науськивать своих подельников на слабых. Тартик все-таки был мальчишкой, и ему не меньше, чем остальным, были интересны происходящие вокруг чудеса.