МЫ: Глубинные аспекты романтической любви

Благородная вера в то, что истинная любовь может существовать только вне брака, до сих пор живет у нас внутри, бессознательно воздействуя на нас гораздо сильнее, чем мы думаем. Муж полагает, что жена будет заботиться о детях, о том, чтобы на столе была еда, вносить свою лепту в семейный бюджет и оказывать ему поддержку в ежедневной борьбе за существование. Но другие его части хотят, чтобы она была воплощением анимы, Пресвятой Девой, обладающей неземной красотой и совершенством. Он удивляется, как может чистая и ослепительная богиня, которую он обожал, превратиться в обыкновенную жену, которая к тому же оказалась совершенно бестолковой. Женщина видит, как ее муж работает, платит налоги, чинит машину и защищает свои интересы, то есть живет обычной жизнью. Она удивляется, не понимая, что произошло с тем рыцарем, который обожал и боготворил ее, помещая на пьедестал, и куда исчезли такие бурные, восторженные и полные блаженства переживания. Прежняя бессознательная вера возвращается, чтобы вновь поселиться у них в доме, постоянно нашептывая, что «истинная любовь» – это нечто иное и ее нельзя обрести в обыденной брачной жизни.

Сколько подобных ужасных раздвоений существует вокруг нас! С одной стороны, мы хотим стабильности и связи с обычным человеком. С другой стороны, мы бессознательно жаждем встретить того, кто воплощал бы в себе душу, олицетворял для нас божество и пространство света, кто приводил бы нас в состояние религиозного поклонения и наполнял нашу жизнь восторгом. Здесь без труда можно найти живущую в нас фантазию катаризма, представляющую собой замаскированный религиозный идеал.

Каждый из этих идеалов несет в себе психологическую истину. Каждый воплощает в себе игру нашей фантазии, говорящей о том, кем мы являемся, из чего мы сделаны и что нам нужно.

Куртуазная любовь, религия катаров и их последователей вселяли в мышление западного человека самую сильную фантазию, которую сегодня вселяет в нас романтическая любовь. Однако эта трепетная фантазия вовсе не является иллюзией. Всякая фантазия – реальность, которая выражается символически и возникает из неизвестного источника. Катаризм – это фантазия об обретении человеком потерянной души. Это чудесная фантазия, открывающая реальность внутреннего мира, реальность души, реальность Бога, показывающая, что мы можем действительно обрести этот мир, красоту и общение с богами.

Многие мужчины согласились бы с тем, что романтическая любовь – «выдумка». Однако они не поняли бы, насколько велик и важен для нас этот феномен, считающийся выдумкой, которая вместе с тем является правдой, имеет право на жизнь на соответствующем уровне понимания. Но стоящую за фантазией истину следует добыть. Чтобы обрести эту реальность, нам следует взглянуть на то, что стоит за фантазией и ее символами. Мы должны перестать проживать фантазии катаризма и куртуазной любви в буквальном их понимании: во внешнем мире, со смертными людьми, в пространственно-временном измерении. Необходимо проживать истину этих фантазий как внутреннее событие, внутренний факт, ощущаемый во вневременном царстве Ее Величества, существование которой мы сейчас утверждаем.

9. Хитрость и сила

Мы дважды отправлялись с Тристаном в морское путешествие к берегам Ирландии. В первый раз он был смертельно болен; с ним была лишь арфа, и свою дальнейшую судьбу и исцеление он вверил морским волнам. Внутреннее странствие привело его к Прекрасной Изольде, женщине необычайной красоты, чудесному подарку судьбы, но, к нашему величайшему удивлению, она не произвела на него впечатления. Он не заинтересовался Изольдой; если он ее любил, то пока еще сам не знал об этом. Он не прилагал никаких усилий, чтобы с ней подружиться или завоевать ее. Тристан хотел лишь одного от нее: чтобы она его вылечила и он смог вернуться в Корнуэльс и восстановить статус-кво.

Но в Корнуэльсе происходят неприятные события: по отношению к нему возникает враждебность. На протяжении многих лет, с тех пор как умерла Бланшфлер, король Марк не хотел видеть во дворце королеву; поэтому в Корнуэльсе отсутствовала фемининность. К тому же король Марк не желал жениться; он не хотел иметь ни жену, ни королеву. Разумеется, он слышал о Прекрасной Изольде, но проявил к ней не больше интереса, чем Тристан. Король и его племянник вернулись к своей нормальной повседневной жизни: они развлекались, устраивая кровавые рыцарские турниры, выигрывая войны, побеждая врагов, убивая драконов или по-другому удовлетворяя прихоти своей маскулинности. Когда Тристан вернулся в Ирландию второй раз, он сделал это не из-за Изольды, не потому, что она представляла для него особую ценность, и не потому, что хотел иметь с ней какие-то отношения. Он пришел, как пират, совершающий набег, чтобы «силой и хитростью» завладеть ею, как боевым трофеем.