Мы – Гордые часть 8

Подумав об этом, я неприлично заржал и погрузился в сон. Лететь долго, успею выспаться…

Глава 20

Глава 20

Я ненавижу ходить по магазинам!

Вот ненавижу, и всё тут! Прямо до дрожи, до белого каления!

У меня жуткий нервный тик начинается каждый раз, когда меня вытаскивают меня на шопинг. За какой-нибудь косяк или провинность меня сразу тащат по магазинам, а там начинается это мучение. А чего? Камень иллюзий — и можно эксплуатировать наследника Российской империи как последнего грузчика. И ладно, когда девчонки одевались сами — это еще можно вынести, даже насладится зрелищем. Но самое страшное, когда одевать собирались меня. И плевать им на армию личных портных — принц должен быть демократичным и ближе к народу. Логики в этом не было, но это ж дамы. Два этих понятия абсолютно не совместимы. Кто-то мудрый сказал — бесполезно спорить с женщиной, ребенком или варваром, потому что всех их отличает незрелость ума, что делает спор невозможным. Правда, история умалчивает, выжил ли после этих слов тот мудрый. Поэтому спорить бесполезно, особенно когда дело касается похода по бутикам.

Эх, как я в другом мире не любил шляться по магазинам и примерять разные обновки, так и в этом мире осталось то же самое отношение. Ну ненавижу я изображать из себя манекен! Ненавижу!

Ладно, хорош! Отставить нытьё и панику! Надо взять себя в руки и героически нацепить улыбку на губы. Пусть я и похож на мучающегося запором тушканчика, но это всё же лучше, чем унылая моська.

Я же мужик! Я же воин! Я должен держать себя в руках и с наклеенной улыбкой таскаться следом за Катей с пакетами в руках.

Блин, да по мне лучше десяток боев с отрядом выдержать, чем один поход в магазин!

А между тем в Российской империи обожают одеваться. На улицах Новгорода словно попадаешь на подиум высокой моды: настолько фривольно и несуразно одеваются дорогие россияне. Каждому хочется показать, что он не просто кусочек серой массы, а личность! Причем личность яркая и очень модная.

Именно эти яркие и модные делают Новгород совершенно непохожим ни на какой другой город: здесь по одним улицам с людьми в строгих костюмах разгуливают те, кто словно свалил с дурацкого маскарада. В первую очередь я говорю о центральных кварталах столицы — Кузнечном и Театральном. Тут такое обилие субкультур, что даже сами местные порой путаются.

И ходят этакие попугаи, в разноцветных одеждах и с разноцветными волосами. Ходят и думают, что выделяются своим внешним видом. У меня же они вызывают дикий ржач и пару раз я даже повел себя грубо на улице, когда увидел молодого человека с головой, раскрашенной под мухомор. Да-да, так и шел этакий красноголовик с белыми пятнами. Как будто на красную голову не раз покушались голуби. Именно эта мысль и вызвала у меня веселье, а Снежану, которая тогда гуляла со мной, заставила смущаться за меня.

Впрочем, когда я объяснил причину своего веселья, то и она не удержалась от прысканья в ладошку. «Мухомор» высокомерно проследовал мимо нас, царапая носом облака.

А теперь я всячески противился тому, что Катя пыталась сделать из меня модного и стильного парня. Ну какой из меня модник и стиляга? Я предпочитаю немаркую и удобную одежду, такую, чтобы не выделяться в толпе. Носить так, чтобы в случае чего мог раствориться и уйти — чем не прелесть маскировки?

— Катенька, дорогая, я не хочу выглядеть настолько великолепно, чтобы затмевать твою красоту! — в очередной раз попытался я воззвать к женскому разуму.

Судя по всему, снова бесполезно. Она вознамерилась нарядить меня к своему дню рожденья, и вряд ли у меня получится так просто отмахаться. К тому же, я в последнее время мало уделял ей внимания, вплотную занявшись тренировками. Она обиделась и вот результат — мы на шопинге.

— Мне нравится, что рядом со мной находится красивый молодой человек. Ради этого я готова пойти на подобную жертву. Пусть все восхищаются тобой в этот раз, а я буду блистать во всех следующих! — поджала губы Катя. — И вообще — чего ты опять начинаешь?

— Как чего я начинаю? Ты хочешь нарядить меня в клоуна. Ну что это за зауженные штаны с блестками? Я в них похож на сумасшедшего гомика, который рухнул в блестки. Не смей их снимать, я сейчас подожгу это место! Пусть этот срам сгорит и никто не увидит творений безумного портного! Вот, я уже начал делать огненное колдунство!

Но эта бессредечная не обращала на мои вопли никакого внимания. Она деловито сняла штаны, бросила их в тележку для складывания белья. Потом из этой тележки я должен буду брать вещи, примерять их и красоваться перед ней. Такое себе занятие, скажу я вам. Хуже всего, что это увидит охрана, усиленно делающая вид, что они не с нами. Уверен, что даже пару фоточек сделают, так сказать, для внутреннего пользования.

— Вы напрасно ругаетесь, молодой человек, — вмешалась в наш разговор продавщица. — Многие клиенты довольны нашей работой и нашими вещами. Они помогают выделить человека в любом обществе.

— Для того, чтобы человек выделялся в любом обществе, ему достаточно раздеться, — буркнул я в ответ.