Мы – грязь. Мы – цветы

Двигаясь по тоннелям всё дальше, примерно на середине пути, Горн осознал, что сейчас они находятся в районе, прилегающем к королевскому дворцу, той самой площади с водонапорной башни, где недавно были разрушены их планы, остановлен неудачный мятеж, казнён Арувн. Подвергнут экзекуции был и губернатор Порта Огненного Моря Олаф Тэй, неизвестно законно ли обвинённый. Здесь когда-то прошли свой путь Василёк и Фиалка, прошли свой путь, как Цветы, возможно последний раз. Раньше столько ностальгии Алмази не испытывал, но в монотонном пути через тёмные тоннели, смердящие нечистотами канализационные каналы и шахты, полные кабелей, было лучше вспоминать людях не таких близких, как дочь.

Когда Горн и Тиша вернулись в дом, в котором их должны были ждать Шарлота с Арувном, Мак испугался так, что молил Бога о том, чтобы с ними всё было в порядке. Теперь, за Подснежника он мог помолиться только, как за усопшего, а о судьбе Шарлоты старался вовсе не думать. Но разве это возможно?

Худшим раскладом, был бы тот, в котором королева схватила его дочь, и держит как козырь в рукаве против него. Тогда у них будет мало шансов. Если с дочерью что-то случится, он не уверен будет ли у него стимул, чтобы продолжать начатую борьбу.

Приблизившись к месту выхода на поверхность, Алмази собрал всех насколько мог близко и объявил о последнем привале перед началом боевых действий. Место было хоть и сырым и тёмным, но подходило, чтобы вздремнуть, опираясь друг на друга. На часах было три часа дня, когда Горн поднял свой отряд.

– Сейчас самое время, желательно захватить телевизионную башню и начать вещание к вечеру, когда большая часть горожан вернётся домой, после рабочего дня, и соберётся перед своими телевизорами.

Выбравшись на поверхность через канализационный люк первым, Горн увидел её, башню центральной телевизионной студии Мулсатора. К ней вёл подъём, местами довольно крутой, построек жилых рядом не было, лишь скалистые склоны, выложенная плиткой для тротуаров дорога, имеющая множество зарослей различных кустарников по бокам и больших валунов, которые как нельзя лучше годились для укрытий в предстоящих перестрелках. Мак видел высоко наверху стражу, состоящую из хорошо экипированных вооруженных королевских гвардейцев, также он предполагал, что часть из них может и патрулировать склон.

Эта дорога была единственной, по ней же сюда приезжали работники телевидения. Кто-то на личном автомобиле, но были и те, кто поднимался по склону пешком, потому что общественный транспорт на вершину косы не ходил.

Короткими перебежками от укрытия к укрытию Горн вёл свою группу вперёд. В неё входили он, Зелёный Ландыш, Серый Тюльпан и ещё пять мужчин, имена которых он, к сожалению, не запомнил. Королевские гвардейцы ждали нападения, поэтому без предупредительных выстрелов открыли огонь на поражение. Первым пал мужчина старше сорока лет, один из тех, кого Мак лично не запомнил. Он сам подставился, пренебрегая всеми уроками тактики ведения боя, которым Алмази пытался научить своих новобранцев.

После того как остальные члены ударной группы спрятались в укрытия за валунами, а кто-то занял позицию лежа в кустах, раздался голос одного из гвардейцев:

– Вы кто такие?

– Народное ополчение, – выкрикнул один из смельчаков Нижнего города.

– Выходите, стрелять не будем, – послышался возглас другого гвардейца.

«Конечно, – подумал Горн, – не будете, по головке погладите, сказку расскажете и спать положите. Вечным сном».

Однако у одного из Цветов хватило глупости, чтобы показаться из-за кустов. Едва он высунул свою голову в поле видимости противника, как тут же словил заряд из энергетического оружия, разорвавший его голову как сочный арбуз.

– Всем оставаться в укрытиях, не вестись на провокацию! – не выдержав, выкрикнул Горн.

Неужели они не понимали, что это война?! Гражданское восстание, и никто их не пощадит, даже если они с поднятыми руками и белыми флагами выйдут. Королева, наверняка, отдала приказ стрелять во всех мятежников на поражение и не брать пленных. А если кого-то и брать, то лишь для проведения показательных казней.

Алмази кинул дымовую шашку в то место, откуда слышались голоса королевских гвардейцев и скомандовал своим боевым товарищам прикрыть его. Он совершил несколько коротких перебежек, пробираясь от валуна к кустарнику, потом за старую машину, принадлежавшую, скорее всего, кому-то из работников телестудии, по всей видимости не очень высокого ранга, раз у него не было своего места на парковке у телебашни.