Мы и наша семья

Даже чуткость - например, чуткость продавца к покупателю - можно заметно увеличить беседой, выговором и особенно премиальными. Сердечный же слух подобным воздействиям не поддается. Это слух не на слово, а на состояние. Поэтому все обычные методы воспитания - от убеждения до наказания - оказываются негодными для развития этой способности, ибо они рассчитаны прежде всего на слово.

Как же развить у ребенка сердечный слух?

Задача куда более сложная, чем освоение слов "спасибо" и "пожалуйста".

Мама учит сынишку важному понятию - "нельзя". Он дотронулся до горячего, плачет. Мама поучает: "Видишь! Больно! Слушайся, когда мама говорит "нельзя". Иначе будет больно". И так - на каждом шагу: "Нельзя, упадешь!", "Нельзя, разобьешься!", "Нельзя, простудишься!", "Нельзя, зубки будут болеть!.."

А ведь истинное "нельзя" не тогда, когда тебе больно, а когда больно другому! Направленность на другого, чувство другого - вот первое условие развития сердечного слуха. Семья смотрит телевизор, мальчику надо пройти мимо экрана - пригнется он? Поторопится? Значит, с сыном все в порядке: он чувствует присутствие других людей, боится помешать им. Если же проходит спокойно, не спеша, значит, в доме зреет беда и пора собирать семейный консилиум.

Чтобы ребенок чувствовал другого, надо и в нем этого другого признавать. Вот мама решила воспитывать трудолюбие: "Подай... Принеси... Помоги...." Учит любить: "Я так устала... Пожалей маму... Покажи, как ты любишь маму... Кого ты больше любишь, маму или папу?" Какой же пример видит ребенок перед собой с первых дней жизни? Перед ним всегда человек (да такой авторитетный - мама!), который постоянно жалуется, устает, нуждается в помощи, не может сам пойти и взять наперсток, не считает зазорным каждую минуту обращаться с пустяковыми просьбами. Значит, и мне тоже можно жаловаться, затруднять других и, если больно, громогласно объявлять о своей боли - пусть мама тоже страдает!

Думаю, в такой семье ребенок никогда не поймет:

на каждом шагу жаловаться любящим тебя - бессовестно. Не затрудняй людей ни в чем, не огорчай их своими неприятностями, обходись по возможности сам! Этот урок должны преподать мы, взрослые. Ну а уж коли просим ребенка о чем-нибудь, скажем ему не одно, а десять "пожалуйста", чтобы он видел, как это нелегко - просить, затруднять, и чтобы не смог отказать в просьбе. Если мы делаем замечание ребенку, мы вроде бы исправляем его поведение, но порой притупляем его сердечный слух.

Первая семейная забота - кому и что мы подарим?

Женщина-инженер сказала мне о своих маленьких детях:

- Я стараюсь научить их отдавать. Брать они сами научатся.

И действительно, четырехлетняя ее дочка приходит с мамой в гости не иначе как с подарком в руках: мама сумела сделать так, что для девочки удовольствие - отдавать, дарить и радоваться чужой радости.

В обычном нашем представлении сердечный человек прежде всего отзывчив к чужой боли. Несладко жилось людям, и в языке осталось: "со-стра-дание", "со-жаление", "со-чувствие". А вот "со-радости" в языке нет. Чаще хотелось бы слышать и сердечное: "Я за тебя рад", нежели: "Я тебе завидую".

И - никаких упреков, если ребенок не торопится отдать, подарить, если не умеет пока радоваться за другого. От нас требуется одно: самим дарить, самим радоваться и... ждать. Ждать, ждать и ждать с тревожной верой, что наступит же день, когда ребенок сделает свой первый подарок другому человеку (а не только маме! Не только дедушке!).

Воспитание сердечного слуха требует нравственной тишины. Научим ребят любить людей - судить они научатся сами...

Однако человек с развитым сердечным слухом может быть и достойным, и дурным. Каждый из нас наверняка. встречал сердечных людей, которые из слабости своей приносят близким ужасные страдания. С другой стороны, слабость вовсе не обязательный спутник сердечности, и сердечный ребенок не всегда пай-мальчик. Он может быть заводилой: ребята любят его, потому что он обидит только наглеца, а если и посмеется над кем-нибудь, то весело. Он может и забыться, как все дети, может натворить невесть что, но тут же и спохватится, когда увидит, что зашел далеко и от его проказ кому-то больно. Он охотно берет чужую вину на себя, и главная его роль - роль заступника. Не потому, что он сильнее всех, а потому, что острее других чувствует чужую боль. Никого так не любят в этом мире, как сердечных людей, и хотя мальчишка с тонким сердечным слухом легко уступает и легко отдает, отчего-то он и больше всех получает.