Мы идем к монстрам (ЛП)

— На этот раз многообещающе, — Кеззи ухмыльнулась. — Именно так измеряли участки земли в Англии, а теперь и в б'oльшей части Европы. Но в Англии они измеряли землю в гектарах сразу после времён римлян.

— Но здесь говорится о Массачусетсе, — сказала Мерси. — Это не Англия.

— Это очень проницательно с твоей стороны, Мерси. Тебе следует играть в викторины, — изобразила Кеззи сарказм. — Но в 1750 году какой стране принадлежали колонии?

— Англия, — сказала я.

— Я знала это! — сказала Ханна.

— Нет, ты не знала, тусклая, тусклая лампочка, — продолжала Кеззи. — Гектар равен примерно двухсот сорока акрам, и в этом деле человек по имени Мика Уэйтли на законных основаниях отдал сто гектаров своей земли своему другу по имени Джозеф Карвен. Теперь, девочки, почему это может быть важно для вас?

Ханна подняла палец.

— Потому что… — вздохнула она. — Я не знаю.

— Ну, колледж называется Данвич, — я решила попробовать, — и это же имя указано на документе, так что я предполагаю, что те сто гектаров, которые Уэйтли дал этому человеку Карвену, оказались частью земли, на которой был построен этот колледж.

— Очень хорошо, Энн! Ты не только самая толстая новенькая в этом году, но и, очевидно, самая умная!

Я действительно это оценила.

— Колледж Данвич был основан Джозефом Карвеном вскоре после этого с пожертвованием, которое он накопил специально для этой цели, и его друг дал ему землю, на которой позже был построен кампус, — объяснила Кеззи. — Вы узнаете больше по мере продолжения Недели Испытаний. Теперь, в течение следующих пяти минут, я бы хотела, чтобы вы, девочки, перечитывали этот документ снова и снова, одновременно осознавая его важность. Пока вы делаете это, я займусь сиюминутным личным делом.

Странное дерьмо. Я ожидала, что она выйдет из комнаты, по любому «личному делу», которое ей пришлось бы сделать, но когда я оглянулась через плечо, то увидела, что она стоит в другом конце комнаты и смотрит на ту старую картину хижины.

— Энн? — сказала она, не видя, что я смотрю на неё. — У тебя есть проблемы с пониманием инструкций старшей сестры из женского общества?

— Нет, мисс Кеззи.

— Тогда почему ты смотришь на меня через плечо, когда я только что посоветовала тебе посмотреть документ? Хм-м-м?

Пизда!

— Простите, мисс Кеззи.

Я не отводила взгляд от этого дурацкого документа. Пару раз перечитала про себя, потом просто ждала. Но когда я взглянула вправо, чтобы полюбоваться туалетным столиком, я поймала отражение спины Кеззи, и когда то, что я увидела, было осознано мною, мне почти пришлось зажать рот, чтобы не рассмеяться…

Кеззи играла сама с собой. Я не выдумываю. Она стояла там, расставив ноги, глядя на эту нелепую картину с хижиной, её юбка была задрана, а трусики спущены. Движение её правого локтя не оставляло сомнений. Она продолжала шептать себе:

— Трахни, трахни, о, да… Трахни, вот так… — потом она поднимается на цыпочки, выгибает спину и бормочет: — Чёрт, трахни, о-о-о…

Я только покачала головой. Я могла бы понять, если бы она смотрела на фотографию Брэда Питта. Но… старая хижина?

Сумасшедшая…

— А теперь идите разбирать вещи, — сказала Кеззи, когда повернулась с покрасневшим лицом. — Выберите себе койки и познакомьтесь поближе. Ужин в семь. Одна вещь вам понравится точно — и я имею в виду вас, Энн и Ханна, в частности. Это то, что здесь, в Альфа-Хаус, мы подаём великолепные блюда. Сегодня, например, Зенас будет готовить двухфунтовые хвосты новозеландских омаров.

Хвосты омаров звучали великолепно, но мне пришлось ухмыльнуться.

— Мисс Кеззи? Полагаю, когда вы сказали, что мы с Ханной в частности… вы имели в виду то, что мы толстые?

Её покрасневшее лицо не изменилось.

— Ты предполагаешь совершенно правильно, Энн. Я заметила лёгкий сарказм? Хм-м-м? Толстый и забитый жизнью — это одно, но на самом деле мало что менее похвально, чем толстый и забитый жизнью умник, — её идеальные грёбаные зубы сверкали на меня. — Пожалуйста, имей это в виду. А теперь, девочки? Идите в путь. Что вы должны знать, так это то, что для такого высокого духа, как я, утомительно находиться в присутствии трёх чрезвычайно бесовских аур, таких как у вас, в течение любого времени, — она хлопнула длинными ресницами. — Без обид.

«О! Ничего такого!» — подумала я.

Мы вернулись в нашу комнату и начали раскладывать вещи.

— Как вам эта надутая кукла Барби? — я проворчала, когда дверь закрылась. — Я ненавижу девушек с силиконом. Это превращает их личность в дерьмо.

— Иисус! Ты слышала, что она сказала о нас? — Ханна заскулила.

Мерси выглядела потрясённой.

— Почему обязательно нужно было произносить имя Иисуса?

— Заткнись, Мерси, — сказала я. — Конечно, тяжело терпеть то дерьмо, которое она несёт, но помните — во время Недели Испытаний всё идёт именно так. Если нам это не нравится, мы можем обратно собирать вещи. И я не могу этого допустить. Я должна сделать это.

— Мы все должны, — сказала Мерси.

— По сути, всё это шутки на неделю. Мы можем это вытерпеть, не так ли?

— Пить кофе со спермой — это просто шутка? — пожаловалась Ханна.

— Ну, да, это было немного сверх меры…