Мы играем

Я закрыла дверь на ключ и подошла к кровати. И вдруг до меня дошло: Джесс и Тони прибежали на мой крик, а Дэн нет… А ведь он не мог не услышать моего крика, ведь его номер был по соседству с номером нашей сладкой парочки.

Мне стало горько от этого, и мой подбородок задрожал. Но я поспешила прогнать навернувшиеся на глаза слезы: это еще что такое? Я сама благословила Дэна на ухаживания за Рией!

«Все, хватит реветь, Энни Паркер. Распустила нюни. Дура.» – строго подумала я, устыдившись этой слабости, и поспешила лечь в постель. Я потянулась к шнуру лампы, чтобы выключить ее, но меня вдруг охватил тот же страх, который я почувствовала, когда проснулась, и моя рука машинально легла на кровать, так и не дернув за шнур.

Тогда я легла на бок, просунула руки под подушку и попыталась уснуть, но, едва я чувствовала, как проваливаюсь в сон, мой мозг пронзала мысль о необходимости открыть глаза. Я инстинктивно боялась заснуть, а это было невыносимо – я слишком любила спать, чтобы провести без сна хотя бы одну ночь.

Утром я открыла глаза и обнаружила, что лежу, зарывшись в одеяло. Лампа на тумбочке все еще была включена, но при свете утра, пробивающегося сквозь матовые занавески, ее свет был совершенно бесполезным. Сладко потянувшись, я поднялась с кровати, застелила ее, выключила лампу и отправилась в душ. При свете утра ночное происшествие стало казаться мне смешным, а я себе – маразматичкой, вдруг испугавшейся неизвестно чего. Я хихикнула от этой мысли, помыла руки с мылом, насухо вытерла их махровым полотенцем и стала надевать линзы.

Вдруг мой мозг пронзило воспоминание того, как прошедшей ночью мои запястья были схвачены и прижаты к кровати кем-то страшным и холодным, и я бросила на них быстрый затравленный взгляд: это был не сон.

Я сглотнула: на моих запястьях виднелись едва различимые синяки. По пять маленьких синяков на каждом. Следы пальцев.

По спине пробежал холодок. Меня передернуло. В груди защипало, и, чтобы не вскрикнуть, я закрыла рот ладонью.

– Энн! Ты еще долго будешь дрыхнуть? – вдруг послышался глухой голос Джесси за дверью моего номера. – Открой! Нужно поговорить!

Громко вздохнув, обрадованная появлением подруги, я почти побежала к двери.

Джесси выглядела как побитая собака: все та же футболка, заплаканное лицо и растрепанные длинные волосы.

– Ты в порядке? – заботливо спросила ее я. – Садись на кровать, поболтаем.

Подруга молча разулась, прошла к кровати и с ногами залезла на нее.

– Мы с Тони расстались, – тихо сказала она, смотря на свои ладони.

– Что? – Я не поверила свои ушам: они ведь встречаются еще с первого курса! – Почему?

– Он сказал, что ему надоело возиться со мной, потому что я слишком сентиментальная и…

– Что и?

– Постоянно ною… Но я не всегда ною, а только иногда! – Голос Джесси сорвался на визг, и она громко зарыдала, упав лицом на одеяло.

Вот это новости! Обалдеть можно!

– Ну и новости, Джесс! У меня нет слов! – Я поспешила обнять подругу и стала гладить ее голову. – Он вправду так сказал?

– Да! А я сказала, что он раздражает меня своим ребячеством! Ты же слышала, что он вчера сказал? «У Рии такая фигурка!»! А знаешь, что это значит? Что мое тело его теперь не устраивает! Я так ему и сказала, а он сказал, что я слишком худая, а я сказала…

– Ладно, я поняла, поняла. Но Джесси, он же пошутил! Ты бы видела, как он расстроился оттого, что обидел тебя! – Я не знала, что еще сказать.

– Да? А когда он пришел в номер, то сказал мне, что я нервная дура! – Джесси тряслась от плача. – И я послала его! А он сказал, что все кончено! А сегодня утром мы разошлись окончательно! Пошел он к черту!

– Да нет, я не верю: сколько раз вы уже так расставались? Раз пять? – сказала я, помня о том, что парочка стабильно ругалась и разбегалась раз в год, но обязательно сходилась вновь. – Тони сейчас отрезвеет и придет мириться, вот увидишь.

– Не придет! Я уже ничего не хочу! – вскрикнула подруга, но я не поверила ее словам: эту фразу я слышала каждый раз, когда они расходились.

– Ну ладно, тогда не буду больше тебя утешать! – немного рассердилась я. – Потому что мне кажется…

– Джесси, ты здесь? Энн, она у тебя? – вдруг услышали мы голос Тони за дверью, а затем вошел и сам Тони: он был бледным, растерянным, растрепанным.

– Уходи! Не хочу тебя видеть! Иди к Рие! У нее ведь такая классная фигура! – закричала Джесси, оторвавшись от кровати и со злостью смотря на своего парня.

– Давай поговорим в другом месте, – настойчивым тоном сказал ей Тони, подходя к нам. – Я просто хочу…

– Пошел вон! Энн, выгони его! – опять закричала Джесси, но этот дурдом так рассердил меня, что я тоже стала кричать.

– Не вмешивайте меня в свои разборки! И вообще, разбирайтесь в другом месте! – И, как ошпаренная, я вскочила с кровати и закрылась в ванной.