Мы из блюза (СИ)

Мы еще немного поболтали и расстались, довольные друг другом. Пытался отобрать дочь у царевен, вышло не очень, в итоге до хрипоты рассказывал всем троим, а также неизбежной свите великих княжон, бесконечную сказку, в которой современник по прошлой жизни не без изумления опознал бы ядреную помесь «Пиратов Карибского моря», «Гарри Поттера» и «Властелина колец».

***

Наконец настало прекрасное холодное октябрьское утро, в которое Гумилева сочли достаточно излечившимся, с чем и выписали из госпиталя. На выходе его встретил Денисов – в форме, подтянутый, деловитый.

- Доброе утро, Николай Степанович. Рад вашему выздоровлению.

- Здравия жела…

- Оставьте пока, мы еще вне службы. Она начнется лишь завтра.

- Благодарю, Вадим Васильевич, доброе утро. Куда мне нужно будет явиться в Петрограде?

- А в Петроград вам как раз не нужно. Квартируйте здесь, дома, а на службу придется ходить вот прямо сюда, во дворец. Ваше первое задание – научить небезызвестного вам Григория Павловича Коровьева хотя бы сносно стрелять из револьвера.

- Коровьева? Он что, тоже в бюро?

- Ни в коем случае. Но человек этот, безо всякого сомнения, Империи и нужный, и полезный, постоять за себя может лишь на короткой дистанции – дерется он неплохо. А в остальном – ну, как ребенок, не скажешь, что к преклонным годам приближается. Приставлять к нему постоянную охрану было бы едва ли верно, проще уж обучить обороняться. Но, к слову, об охране: пока он не научится более-менее уверенно поражать цель, вам придется побыть и его охранником – в особенности, за пределами Царского Села. Задача ясна?

- Так точно, вполне.

- Вот и славно, - продолжил Денисов. - И потихоньку готовьтесь к дальней дороге. Николай Степанович, скажите, вы любите путешествовать?

- О, да, - улыбнулся поэт. – Мне доводилось жить в Париже, ну а Африка – земля моих грёз, вот куда бы вернуться.

- Ну, в ближайшее время Африку не обещаю, но к долгому пути в так или иначе теплые края готовьтесь. Все подробности позже – пресек Вадим Васильевич рвущиеся из корнета вопросы. – И тему путешествия не обсуждать вообще ни с кем. До дома дойдете?

- Да, тут недалеко, - ответил Гумилев.

- Тогда не смею задерживать. Увидимся завтра в девять… Да хоть на этом же месте.

- Будет исполнено.

Из воспоминаний Александра Ханжонкова

Мы работали как проклятые, и снимали фильм за фильмом (кажется, это слово наконец-то окончательно прописалось в мужском роде, спасибо американцам). И все они были свежи и хороши. И дьявольски не хватало в них звука! Привычный, любимый, традиционно немой кинематограф сделался мне тесен и неуютен. Хотелось большего. Хотелось звука. Мощных актерских реплик, грохота копыт атакующей кавалерии, шелеста дождя, музыки, песен наконец! Концерты Вертинского – при неизменном аншлаге! – шли теперь в электротеатре у Арбатских ворот в непременном сопровождении специально снятых фильмов, и я яснее ясного понимал, что за таким кинооформлением музыки, несомненно, великое будущее. Опыты со звуковым кино шли давно, но результат их был скромен, а публика привыкла к немоте этого вида искусства, так что общественного запроса до поры на кинозвук не было. Но тут совпало три случая.