Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон

— Товарищ лейтенант! Ваше приказание выполнено. Всех тяжелораненых отправили в тыл. Старшим с ними пошел санитар санчасти батальона красноармеец Крупин Александр Тимофеевич. Необходимыми перевязочными средствами он обеспечен.

— Молодец. Бойцам жетоны выдали? Оружие у всех есть?

— Да. Жетоны выдали всем убывшим. Оружие и боеприпасы у всех есть. Остальным раненым перевязки сделали. Нескольких бойцов направил за водой. Должны скоро вернуться. Трупы все убрали. Наших в отдельную воронку сложили и одеялами пока накрыли. Список погибших из нашей роты я написал, а на «конвойцев» там их сержант составляет. У них потери большие, не всех еще из-под завалов извлекли, потому и засыпать могилу не стали. Вдруг кого еще найдут. Там какой-то боец сухпайки раздает. Наши все получили. Я вот тут вам тоже прихватил, — доставая из-за спины руку с продовольственным набором и ставя его на стол, сказал Гриша.

— Спасибо огромное! Сам то поел?

— Да, все наши еще в казарме поели, а у местных завтрака не было. Вот со склада и выдают. Чтобы парней не обижать наши тоже берут. Они еще себе трофейных набрали, тех, что у немцев насобирали.

— И правильно делают. Запас карман не тянет. Ты проследи, чтобы у всех вода во флягах была и организуй ее кипячение впрок. Не дай бог, какую заразу подхватят. И пусть бойцы воды побольше натаскают. Все свободные емкости надо заполнить. И за гигиеной у бойцов проследить не забудь. Тех, кто себя плохо чувствует, отправляй в Арсенал, у нас в казарме пусть отлежатся. Есть такие?

— Как не быть? Контуженных считай треть и остальным раненым отлежаться не помешало бы. Тогда и мне с ними надо в казарму идти. Здесь пока красноармеец Петров Владимир Яковлевич останется первую помощь оказывать. Он тоже санитар из их санчасти, а я в нашей казарме лазарет разверну, может, что еще из санчасти наберу.

— Давай действуй. Я не против. Забирай с собой всех, кого считаешь нужным. Пусть до вечера отлежатся и приведут себя в порядок. И проследи, чтобы те, кому надо форму получил. Нечего тут перед врагом своим исподним щеголять.

— Есть, — ответил Самойлов и вышел в коридор.

Посидеть в одиночестве, помедитировать или слегка поспать мне так и не дали. Из неизвестных далей с вещмешком в руках появился мой дорогой посыльный.

— Товарищ Никитин, и где это вас черти носят?

— Товарищ лейтенант, я ж не виноват, что на вас форма горит! Вот и пришлось идти добывать. Хорошо, что у них вещевой склад не пострадал, а то где бы я вам еще форму нашел. Так и ходили бы в рванье. Вы бы побереглись, товарищ лейтенант, а то все время впереди всех в атаку ходите. Вы бы с Чапая пример брали, он все правильно объяснял, — доставая из мешка форму, сказал Виктор.

— Эх ты, стратег! Вот как полковником стану, тогда и руководить буду из кабинета, а пока придется вместе с вами на врага в атаку ходить. Давай сюда форму и пойди, пригласи ко мне наших снайперов и расспроси «чекистов» насчет наличия среди них снайперов. Если таковые есть, тоже зови сюда. Дело для них есть.

— Есть! — и Никитин исчез за дверьми, оставив меня в очередной раз за это утро переодеваться.

Так, это уже становится своеобразной традицией — менять форму после каждого боя. Обгорает и рвется она постоянно.! Так ее и не напасешься. Интересно, все, что сделано из ткани обгорело и порвалось, а перчаткам хоть бы хны. Целехонькие. Пальцы отлично защищают. Со всеми этими мыслями я быстро переодевался. Так что вызванных бойцов встречал уже при полном параде.

Кроме моих снайперов пришло еще шесть бойцов из числа обладателей знака «Ворошиловский стрелок». Как пояснил Шимон Маркусович, в батальоне многие отлично стреляют, а эти парни вообще лучше всех. Задача для ребят была простая — найти себе позицию и отстреливать любых появившихся в прицеле немцев. Чем больше настреляют, тем лучше. Ибо, как известно, «пуля — самый действенный способ передачи мысли на расстоянии».

Распределив между собой сектора обороны, парни ушли на позиции.

— Товарищ лейтенант, может вы зря с санитаром раненых отпустили? Кто же оборону держать будет? — с явным сомнением в голосе поинтересовался замполитрука.

— Шимон Маркусович, ты вот скажи мне, сколько мы сегодня здесь в здании уложили немцев? И сколько мы потратили боеприпасов для этого?

— Больше сотни трупов только в здании насчитали и еще лежат на улице. Сколько боеприпасов потратили, не считали. Но много — у большинства бойцов по несколько обойм всего осталось.