Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон

— Это точно был тот марш. Могу даже слова напеть. После той пьянки в кабаке с офицерами — преображенцами пришлось заучить на всякий случай, чтобы еще ближе сойтись с ними, — ответил Вилли и негромко напел:

Знают турки нас и шведы
И про нас известен свет
На сраженья, на победы
Нас всегда сам Царь ведет

C нами труд Он разделяет
Перед нами Он в боях
Счастьем всяк из нас считает
Умереть в Его глазах

Славны были наши деды
Помнит их и швед, и лях
И парил орел победы
На Полтавских на полях

Знамя их полка пленяет
Русский штык наш боевой
Он и нам напоминает,
Как ходили деды в бой.

Твёрд наш штык четырехгранный
Голос чести не замолк
Так пойдем вперед мы славно
Грудью первый русский полк…

— Ну, и так далее… Вот ведь, сколько лет прошло, а память продолжает хранить.

— Да… Задал ты мне задачку. Получается, что мы пропустили очень важное в жизни русских. Они снова стали вспоминать свою историю, в том числе и время царей. Раз стало возможным петь такие песни. Значит происходит объединение различных сил, ранее участвовавших в Гражданской войне по разные стороны. И в России нет раскола в народе. Все это может отразиться на нашем походе, — оглянувшись по сторонам, также негромко сказал Карл. — Получается, мы должны благодарить этого лейтенанта за то, что он приоткрыл неизвестные нашей разведке страницы внутренней жизни России.

— Я думаю, ты делаешь слишком скоропалительные выводы. Возможно, в семье лейтенанта это было принято. Хотя знаешь… Помнишь наш разговор вечером 22-го, когда мы в первый раз видели этого лейтенанта? Он показался мне необычным.

— Конечно.

— Так вот. Мне пришло на ум — а не создал ли Сталин свою гвардию?! И мы видели одного из них? Слишком уж парень отличался от всех виденных красных. Во всем — от роста, до образования.

— Возможно, ты прав, Вилли. Парень действительно отличался от других. Я тут наводил справки у ребят, что работают с пленными. У них там есть пара сотрудников их тайной полиции. И не один из них не смог вспомнить этого лейтенанта. Так что он становится все более интересным и интригующим. Хотел бы я с ним пообщаться, когда все это закончится.

— Боюсь, что это не удастся. У меня сложилось впечатление, что прорвавшимися здесь русскими руководил именно он.

— Почему ты так решил?