Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон

В кабинете за письменным столом сидел довольно массивного телосложения человек с бритой головой, со знаками различия генерала армии.

Павлов поздоровался со мной, спросил, почему так долго не приезжал в Минск, поинтересовался, что мне нужно, и сказал, что давно уже дал распоряжение, чтобы нас всем обеспечивали, так как об этом его просил Сталин. Только я начал отвечать на его вопросы, как он, перебив меня, внес предложение подчинить полк непосредственно ему. Я доложил, что таких вопросов не решаю.

— А мы сейчас позвоним товарищу Сталину, — он снял трубку и заказал Москву.

Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным. Не успел он сказать, что звонит по поводу подчинения Голованова, который сейчас находится у него, как по его ответам я понял, что Сталин задает встречные вопросы.

— Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией. Хорошо, товарищ Сталин… А как насчет Голованова? Ясно.

Он положил трубку.

— Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе.

Я выжидательно молчал.

— Не хочет хозяин подчинить вас мне. Своих, говорит, дел у вас много. А зря.

На этом мы и расстались. Кто из нас мог тогда подумать, что не пройдет и двух недель, как Гитлер обрушит свои главные силы как раз на тот участок, где во главе руководства войсками стоит Павлов?..»

* * *

Переодевшись, спустился вниз, в дежурку к Потапову. Он не отдыхал и был на месте.

— Ну, что, был у командира? Куда тебя назначили? — спросил он.

— Был. Только от него. Велено после обеда к Руссаку за должностью зайти.

— А что, даже предварительно ничего не сказали?

— Нет. Сказали, что начштаба определит куда больше потребен. Кстати, во сколько лучше к нему зайти, не знаешь?

— Часа в два, не раньше. Сейчас сходит на обед и вернется назад. Будет у себя в кабинете. Ты как на счет пообедать?

— Пойдем.

— О чем расспрашивали? — когда вышли на улицу спросил Потапов.

Я вкратце рассказал, но сообщать о своем предложении ему не стал. Зачем? Как командир решит, так и будет. Меня больше мучил вопрос, правильно ли я говорил с командованием? А то ведь вел себя излишне свободно. Как привык в XX╤ веке. Может сейчас так не принято говорить с начальством? Ну, да ладно, надеюсь прокатит. В ходе беседы знания показал, на вопросы ответил. Удовлетворил любопытство начальства и не прокололся.

Сразу после обеда я зашел к начштаба. Так, на всякий случай, вдруг на месте.

— Заходи, что стоишь в дверях? — встретил он меня. — Пообедал?

— Так точно.

— Молодец. Смотрю, Устав внутренней службы знаешь. Наверное, гадаешь, какую должность тебе приготовили? И правильно делаешь, что гадаешь. Помучайся немного. Не все тебе командование своими идеями будоражить. Кто ж так с командованием разговаривает? И кто тебя только учил?

— Да я вроде и не хотел…

— Понятно все с тобой. Не хотел он, видишь ли! На будущее учти, что с командованием надо говорить уважительно. А не сразу лицом в ошибки и недочеты тыкать. Ладно, не буду тебя мурыжить. Назначаешься командиром второго взвода седьмой роты третьего батальона.

— Есть. Разрешите идти?