Читаем Мы из будущего - 2 полностью

Таран и Серый вновь поднимают автоматы. Борман поднимает голову — смотрит прямо в глаза Тарану. Череп смотрит на автомат в дрожащих руках Серого. Лица с одной и другой сторон покрыты капельками пота. Шмайсеры в руках Тарана и Сергея безвольно опускаются. У последнего нервно дергается нога — тик. Таран начинает чуть дергать головой — мол «нет».

Сотник покачивая с укором головой, мол я так и знал, забирает оружие из ослабевших рук Тарана и Серго. Снайпер с разворота бьет ногой по ягодицам Серого — мол вставайте к остальным.

Поручник поднимает автомат — готовится открыть огонь, но Сотник опускает ствол вниз.


СОТНИК

(по-украински, тихо)

Не сейчас — вонять будут. По утру вкапают себе могилы и в них же положим.


Снайпер загоняет пленных в сарай.


ИНТ. САРАЙ — НОЧЬ


С улицы доносятся пьяные украинские песни.

Пленники молчат, сидя вдоль стены, глядя на освобожденное от решетки окно. Таран размазывает по лицу «пьяные сопли», плачет. Серый отползает на четвереньках в угол — его рвет. Крестьянка больше не плачет, а как-то отрешенно смотрит на звезды в окне.


СЕРЫЙ

Что с нами будет?!


ЧЕРЕП

Утром расстреляют за незалежную Украину.


БОРМАН

Да, не потянул ты на истинного арийца — мелкая у тебя нацистская душонка.


Борман встает.


БОРМАН

(шепотом)

Пора.


Череп тихо свинчивает балку с двери. Борман, расставив ноги, встает упираясь руками в стену, под окном.


БОРМАН

(шепотом)

Ната, давай первая.


Девушка быстро залезает по Борману и выпрыгивает в окно. Таран и Серый переглядываются.


СЕРЫЙ

Так вы…


Череп быстрым движением сжимает ему горло, так что слышен хруст.


ЧЕРЕП

(шепотом)

Своих позвать хочешь?


Серый быстро мотает головой.


СЕРЫЙ

(хрипит)

С вами можно?


Череп ничего не отвечает, но отпускает Серого. В окно с трудом протискивается Дед. Бабка и Крестьянка уже выбрались. Таран аккуратно, деликатно залезает на спину Бормана — пролазит в окно. После него хочет залезть Серый — но Борман, с трудом разгибая спину, показывает жестом ему занять его место. Борман быстро залезает на Серого и исчезает в окне. Череп приставляет к стене, под окно балку, кивая Серому — мол по ней выберешься. Затем быстро карабкается по Серому к окну.


НАТ. ЛЕСОК ЗА САРАЕМ — НОЧЬ


Украинская песня слышна глуше. В кустах Дед, Бабка, Крестьянка прощаются с Борманом. Таран стоит рядом стыдливо опустив голову.


ДЕД

Сынки, то может с нами? Я схороню.


БОРМАН

Вам в тыл, а нам на фронт. Бегите быстрее, пока бандеровцы не спохватились.


Украинцы уходят. Пригибаясь, стараясь не шуметь, в кусты забегает Череп.


БОРМАН

А где этот — фашист-алкоголик?


ЧЕРЕП

По балке должен выбраться. Сейчас прискачет.


В кусты практически вбегает перепуганный Серый. Увидев ребят облегченно вздыхает.


ЧЕРЕП

Тише, конь педальный, что — испугался, что москали бросили?


Серый отводит взгляд.


БОРМАН

Двигаем отсюда, пока ваши друзья не протрезвели.


НАТ. ЛЕС. ПОЛЯНА — УТРО


Перейти на страницу:

Все книги серии Киносценарии

Тот самый Мюнхгаузен (киносценарий)
Тот самый Мюнхгаузен (киносценарий)

Знаменитому фильму M. Захарова по сценарию Г. Горина «Тот самый Мюнхгаузен» почти 25 лет. О. Янковский, И. Чурикова, Е. Коренева, И. Кваша, Л. Броневой и другие замечательные актеры создали незабываемые образы героев, которых любят уже несколько поколений зрителей. Барон Мюнхгаузен, который «всегда говорит только правду»; Марта, «самая красивая, самая чуткая, самая доверчивая»; бургомистр, который «тоже со многим не согласен», «но не позволяет себе срывов»; умная изысканная баронесса, — со всеми ними вы снова встретитесь на страницах этой книги.Его рассказы исполняют с эстрады А. Райкин, М. Миронова, В. Гафт, С. Фарада, С. Юрский… Он уже давно пишет сатирические рассказы и монологи, с которыми с удовольствием снова встретится читатель.

Григорий Израилевич Горин

Драматургия / Юмор / Юмористическая проза / Стихи и поэзия

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман