Читаем Мы из будущего - 2 полностью

Тяжелые пули срывают решетку радиатора, летят на землю стекла кабины водителя. Лопаются шины. Из кабины на землю выпадают убитыми водитель и офицер. Из-под тента кузова выпрыгивают немецкие солдаты. Разворачиваются цепью и открывают ответный огонь.

Борман и Таран снимают с убитых немцев автоматы, залегают на землю и ведут огонь по немецкой пехоте. Серый одевает каску с убитого немца, ложится за мотоциклом на землю — прячется от пуль.


ТАРАН

Парни, мы тут долго не продержимся, давайте к лесу. Они все равно госпиталь не догонят.


Гулко стреляет пулемет Черепа. Пехота залегла.


ЧЕРЕП

Какой кайф! Такая машина.


Немцы ведут плотный огонь. Свистят пули. Несколько сбивают спицы колеса мотоцикла, за которым залег Серый. Одна из пуль по касательной задевает его каску.


СЕРЫЙ

Ой!


Серый снимает каску, поглаживает вмятину от пули.


СЕРЫЙ

Мне пуля в голову попала!


Борман оборачивается, смотрит на Серого, который демонстрирует ему каску, затем на дорогу — горизонт чист — госпиталь ушел.


БОРМАН

Уходим, патронов мало.


Ребята встают и бегут к лесу, отстреливаясь. Череп на ходу ведет огонь «с рук» по немцам из пулемета — со стороны типичный герой боевика.

Автомат Бормана замолкает, кончаются патроны, и он отбрасывает его в сторону.

В лес вбегают Таран, Серый и Борман.

К лесу подбегает Череп. Пускает по врагу последнюю очередь — пулеметная лента заканчивается. Череп отбрасывает пулемет в сторону и скрывается в кустах.


НАТ. ПОЛЯНА В ЛЕСУ — ВЕЧЕР


Ребята выбегают на поляну. Тяжело дышат. В руках у Тарана остался автомат.


ТАРАН

Как вы думаете — до рассвета успеем?


СЕРЫЙ

Ночь впереди. Если бежать… должны.


Таран передергивает затвор автомата — патронов нет.


ЧЕРЕП

Как они тут воюют, патроны так быстро заканчиваются.


Таран бросает автомат себе под ноги.


ЧЕРЕП

(смеется)

Пятьсот баксов упало.


СЕРЫЙ

Где?


БОРМАН

(кивает на автомат)

Вон.


Ребята смеются.


БОРМАН

Ты возьми его, мало ли что. Шмайсер тебе как раз по форме.


Серый поднимает автомат. Череп достает карту. Смотрит. Борман подходит ближе.


БОРМАН

Мы здесь

(показывает на карте)

Дзот здесь.


ЧЕРЕП

Через лес всего-то четыре с половиной квадратика.


ТАРАН

А сколько километров в квадратике?


БОРМАН

Десять.


Все ошалело переглядываются.


ЧЕРЕП

А светает когда?


СЕРЫЙ

Часа в четыре… Попадос…


Таран срывается с места. За ним Череп. Борман поднимает глаза к небу — уже видны первые звезды.


БОРМАН

Не туда. Сюда.


НАТ. ЛЕС — ВЕЧЕР


Ребята бегут в указанном направлении.

Бегут отчаянно, через кустарники, через валежник, падая и вскакивая. Серый бежит последним — задыхается.


СЕРЫЙ

Подождите…


ЧЕРЕП

Кто последний тот и папа.


ТАРАН

Серый, давай — не успеем — хана.


НАТ. ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА — ВЕЧЕР


К краю поляны примыкает высокий кустарник. На поляне стоит Жорин — рассматривает карту. Рядом с ним два автоматчика в форме НКВД и один лейтенант НКВД. Слышен шум бегущих людей. Жорин поднимает вверх руку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Киносценарии

Тот самый Мюнхгаузен (киносценарий)
Тот самый Мюнхгаузен (киносценарий)

Знаменитому фильму M. Захарова по сценарию Г. Горина «Тот самый Мюнхгаузен» почти 25 лет. О. Янковский, И. Чурикова, Е. Коренева, И. Кваша, Л. Броневой и другие замечательные актеры создали незабываемые образы героев, которых любят уже несколько поколений зрителей. Барон Мюнхгаузен, который «всегда говорит только правду»; Марта, «самая красивая, самая чуткая, самая доверчивая»; бургомистр, который «тоже со многим не согласен», «но не позволяет себе срывов»; умная изысканная баронесса, — со всеми ними вы снова встретитесь на страницах этой книги.Его рассказы исполняют с эстрады А. Райкин, М. Миронова, В. Гафт, С. Фарада, С. Юрский… Он уже давно пишет сатирические рассказы и монологи, с которыми с удовольствием снова встретится читатель.

Григорий Израилевич Горин

Драматургия / Юмор / Юмористическая проза / Стихи и поэзия

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман