Мы из Конторы

И вновь голоса. На этот раз говорящие по-русски.

— Позовите переводчика!

Позвали. Включили запись.

— «Ну что — очухался?..»

— Ну что — пришел в себя? — перевел переводчик.

— «Ну и падла же ты…»

— Это — русское ругательство, принятое в уголовной среде.

— «Вставай!.. Сам-то, своими ножками, идти сможешь или нет?»

— Он приказывает ему подняться. Испрашивает, может ли он идти сам.

— Куда?

— Этого он не сказал.

— «Ну так пойдешь или нет?..»

— Еще раз уточняет, может ли он идти.

— «Сам иди!..»

— Ну, что же вы молчите?

— Там мат. Русский мат.

— Ну так переводите! Может, там сокрыта какая-нибудь информация.

Переводчик — из бывших советских — пожал плечами. И перевел. Дословно.

— Он сообщил, что имел извращенные сексуальные контакты с его Mutter, с ним самим, со всей своей бывшей Родиной и с Германией тоже.

Потом уточнил, правильно ли его поняли.

— Ему ответили, что его поняли.

Все.

А при чем здесь Германия?..

Дальше какой-то удар и тишина.

Спустя какое-то время возня, шаги.

Какие-то невнятные голоса:

— Бу-бу-бу…

Крики:

— Fahren!

Гул едущего автомобиля.

Крик:

— Stop!

Вновь тишина.

Гул запущенного двигателя и вой сирены.

И довольно долго еще шум двигателя и вой сирены.

Постепенно затихающий и прерывающийся…

Наконец — полная тишина.

— Что это может значить?

— Скорее всего, микрофон вышел из зоны уверенного приема.

Как так вышел? Выехал?..

Однако это меняет все дело!

— Мы можем вновь услышать сигнал, если микрофон окажется в зоне приема?

— По всей видимости — да. До последнего момента он работал исправно.

Интересно, интересно…

— Тогда немедленно посадите своих людей в машины и прикажите разъехаться им во всех направлениях, беспрерывно сканируя эфир.

Дайте мне сюда карту!

Быстро развернули на столе карту.

— Двигайтесь по этому, этому, этому и этому автобанам! Гоните машины на предельной скорости. Сообщите в полицию, чтобы их не останавливали. И запросите у военных и полиции вертолеты, чтобы сканировать местность сверху!

Да — вертолеты! Самое главное — вертолеты!..

Если он все еще не избавился от «друга» или от его трупа, то они имеют шанс найти их! Ну или хотя бы «друга»!

— И вот что еще — сообразите, как можно перенастроить на нужную волну полицейские передатчики!

Если перенастроить полицейские передатчики, то тогда всю страну, весь ее эфир, накроет невидимая глазу сеть, с помощью которой легко будет выудить тот самый, единственный, так нужный им микрофон.

— Вам все ясно?

Все было ясно. Предельно…

В охоте это называется облава. Когда своры собак, егеря, всадники, мужики с вилами и красными флажками загоняют одного-единственного волка, выгоняя его из темной чащи на изготовленные к стрельбе ружья. Все — на одного!..

Но на этот раз чащи не было — была Германия, а вместо матерого волка — «чистильщик».

Но все равно:

— Ату его — ату!..

Глава 44

По автобану номер четыре неспешно катил микроавтобус, взятый на прокат несколько дней назад в одном небольшом немецком городке. Взявший его гражданин назвался Марксом. И назвал свое имя — Карл. И расписался как — Карл Маркс. Чем никого не удивил, потому что молодое немецкое поколение никаких таких Марксов не знает, раз тот не играет на ударных в группе «Рамштайн»…

Милая девица сообщила, что водитель сможет оставить машину в любом из удобных ему пунктов, откуда ее перегонят назад, механик передал ключи, сообщив, что бак заправлен под самую горловину, и Карл Маркс покатил себе по Германии.

И теперь — катил.

Не торопясь.

Не превышая скоростной режим.

Не нарушая правил движения.

По средней полосе.

Чтобы не привлекать к себе внимания полиции.

Именно так и должен ехать отрывающийся от погони беглец — тихо и незаметно, не бросаясь никому в глаза. Как в пословице: тише едешь — дальше будешь. От преследователей!

На соседнем сиденье, пристегнутый ремнями безопасности, сидел пассажир. Единственный. Но очень ценный. Сидел вяло, не делая попыток вырваться, потому что был пьян до такой степени, что еле мог ворочать языком!

В кармане пассажира находился аусвайс, удостоверяющий, что он Gugo Fricsh, проживающий в городе Мюнхене. Возможно, он был не очень-то похож на фото в паспорте, но в таком виде всякий был бы сам на себя не похож!

Водитель изредка косился на пьяного в дым пассажира и, когда тот приходил в себя и начинал возиться, заворачивал на стоянку, где наливал ему стаканчик.

А то и сразу два. А если тот не пил, тыкал его кулаком под ребра, что хорошо способствует усвоению алкоголя. После чего они ехали дальше…

Пассажир спал, бормотал что-то, иногда, вдруг очнувшись, пытался что-то кричать и петь. Чаще всего по-немецки. Хуже, когда по-русски:

— Широ-о-ка страна-а-а моя-аро-одн-ая-яа!.. — начинал он орать могучим басом.

— Заткнись! — прикрикивал на него водитель. И если тот не слушался, пихал его кулаком.

Пассажир удивленно глядел в сторону, откуда только что что-то прилетело и, с трудом ворочая осоловелыми глазками, вопрошал:

— Ты кто?.. Мы куда едем?

— Домой, — примирительно отвечал водитель.

— А-а… Тогда — езжай. Плачу четвертак! — говорил довольный пассажир.