Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Людоедов потрясло странное зрелище. А дальше, как и предполагалось - когда возле Ропши стали ложиться снаряды - сначала далеко, потом ближе, ближе, потом на них посыпались диполи-отражатели, то нервы у людоедов не выдержали и начался отход. А настолько тупых, что не испугаются и будут пробовать диполи на вкус – зачистят уже скоро.

И действительно – выстрелы я еще слышу, хотя теперь они очень редки.

А за разговором и доезжаем – я сразу замечаю знакомый гроб нашего бронетранспортера, стоящий неприметно в кустарничке и глядящий стволом крупнокалиберного пулемета в сторону ближайшего леска. Типа засада.

Комплект одежки находится быстро и я испытываю настоящий кайф от того, что наконец весь в сухом. Даже есть комплекты разгрузок – это в принципе такой жилет, на который навешивается потом куча сумочек и чехлов,в которые запихивается всякая всячина – от магазинов к автомату и гранат, до фляги, рации и сумки с аптечкой. Но тут разгрузки на мой взгляд похуже чем моя – они предназначены для патрулирования и все эти сумки- кобуры развешены в основном впереди – на груди, а у моей спереди такой клапан, типа лыжи у снегохода, а все висит по бокам и сзади и потому в сменной разгрузке ползти по-пластунски будет крайне трудно, а в моей я спокойно сегодня ползал.

- Чего ухмыляешься? – спрашивает меня вольготно устроившийся на развернутом топчане для десанта курсант Ленька. В ответ я показываю ему носки. Он недоуменно пожимает плечами. Приходится рассказывать ему, что видал во времена оны старую американскую армейскую карикатуру, где сидящий с товарищем в холодной грязи под осенним дождем джи-ай проникновенно говорит: «Джонни, ты спас мне вчера жизнь и я хочу тебя отблагодарить самым ценным, что у меня есть – вот последняя пара целых и сухих носков».

Ленька пожимает плечами, что забавно смотрится у лежащего и делает неожиданный вывод:

- Жмоты они. Пендосы эти. И всегда такими были.

Его приятель Рукокрыл, сидящий в кресле башенного стрелка и в принципе обязанный наблюдать за местностью, тем не менее ввязывается в разговор. Вовка отрывается от увлеченной беседы с привезшим меня инженером на тему раций и сурово замечает, что оно конечно круто и все такое и вокруг свои, но враг, как говорилось совершенно справедливо – хитер и коварен и потому нефиг болтать, если сидишь за пулеметами.

Рукокрыл возмущенно пыхтит, но возвращается к своим обязанностям пулеметчика.

- Ты зря пыхтишь, Вовик прав как всегда – утешаю я курсанта – Вон ребята из МЧС куда как всякое повидали, но когда к ним в гости от людоедов пришел еще живой некто, но без языка, пальцев и со срезанной с головы кожей – они и то офигели.

- Интернет смотреть надо было – отрезает Рукокрыл.

- И что в инете? – спрашиваю я.

- А там таких со срезанным лицом полно было. И фото и видео выкладывались. Могли бы уж и привыкнуть.

- Это где так веселились? – сомневается Вовик.

- А много где. И у мексиканцев это была развлекуха и иракские муждакеды так на камеру проамериканских полицейских резали по-живому и прочие всякие разные. Полно было. Ну неприятно, но чего фигеть-то? – резонно удивляется курсант. Ленька согласно кивает. Провалилась попытка воспитательной работы, увы… Жестоковыйная молодь!

Потопав берцами – вроде все в порядке, размер должный, набираю несколько «Сгрёб — мешков», как у нас окрестили сумки из прочной ткани с лямками. Видимо сегодня день трофеев.

Про свои подвиги во время штурма курсанты рассказывают неохотно – видимо потому, что именно они и устроили дымовуху в Ропше и кроме газовой атаки ничем другим не занимались. Часового у КВ сняла Блондинка, походя, как языком слизнула – правда и часовой службу нес гадко, спустя рукава.

То есть дремал на солнышке. Вместо него сел Енот, морфы дернули в центр поселка а остальные прогулялись до склада, где самым молодым в команде показали как пользоваться всеми этими химдымами и дальше они просто выкидывали в подслеповатые маленькие окошки гранаты со слезогоном, делая это как можно чаще, пока не услышали отбой по рации.

Устали как собаки, провоняли сами этой заразой, потому сидят тоже в подменке, свое шматье, пропитанное газом пришлось бросить. И все равно все тело чешется. Вовчик бурчит, что вообще ничего толкового не сделал – в его направлении никто не прорывался, так что тишь и благодать была. Спрашивают, как оно со мной, что я и мокрый и в кровище, но рассказывать никакого желания нету.

На обратном пути Чарджер совершенно неожиданно дарит мне маленькую рацию – легко прячется в ладони, разве что антеннка серьезная такая, обрезиненная. Показывает диапазоны. Малышка при этом оказывается еще и сканером. Название фирмы я правда не могу прочесть – незнакомое оно и звучит как «йезуцу» что ли.

Меня удивляет такая щедрость, но инженер намекает, что хоть они и трепались языками с Чечако от детской шаловливости и по резвости ума, но если бы наша артель нашла время для серьезной вылазки совместно с инженерами – то у них на примете есть пара складов с очень и очень нужными вещами.