Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Троцкисты в итоге проиграли вчистую. Но досталось кроме них и много кому еще - в том числе и по сугубо корыстным и по личным мотивам. Меня вседа поражала странная алогичность репрессий этого времени. Лично я могу обяснить это только тем, что не какая-то группа резала остальных, а несколько групп пытались одолеть друг друга. Выиграли в итоге сталинисты, но не за дешево. В моей семье эти репрессии были похрену - моих репрессировали в 1929 году. К 1937 уже успели реабилитировать. Но несколько лет лишенцами были...

- Вот я ей и говорю, что только кафелем ванную комнату облицевать - и то две недели уйдет, да еще и не съездишь просто так в Максидом и кафель, что я добыл - ей не понравился. Цвет некрасивый. А я ведь еще с кухней не закончил, а еще и детскую делать надо, да быстро, пока малыш не родился... - продолжает свои горести перечислять сидящий рядом компаньон, а я удивляюсь, как это за короткий промежуток времени от бытовых простых вопросов улетел в какие-то эмпиреи заоблачные. Эк, занесло...

Я не предлагаю уже помощь Сереге - он ее в плане витья гнезда не принимает ни от кого,все сам и только сам. Так-то бы думаю половина нашей команды вполне бы устроила такой субботник, на манер 'толоки' у крестьян - когда вся деревня помогает кому-то одному и выручая его и показывая всем наглядно, что община - сила и может с ходу сделать то, что одному или семье не под силу. Сереге достаточно просто немножко пожаловаться понимающему человеку, каковым он меня считает. Рассказал бы он это своему приятелю Вовке, то бы сразу ляпнул в ответ про рябиновку из отряда болванов крокодиловидных...

И ведь женился же Серега. И сейчас воспринимает желания своей половинки не как горе вселенское. Пожалуется, побурчит - и сделает все как должно. И башку оторвет тому, кто его жену посмеет обидеть.

Вспомнилось чевой-то, что соседи обижали жену Михайлы Ломоносова, а когда он пошел с ними ругаться, то они заперли дверь и с балкона кинули в него горшком с цветами, разбив ему голову. Взбешенный светоч русской науки вынес дверь в особнячок и оторванной от лестницы перилой избил хозяев дома и бывших там гостей крича в ярости:

- Весело медведя сверху дразнить?

В итоге около двух десятков человек было им избито, а сам Ломоносов предстал пред очи императрицы в связи с жалобой соседей, кои вынуждены были поспешно выходить в окна второго этажа, отчего некоторым дамам был причинен сильный ущерб в туалете и великий стыд. А мужеску полу еще и от детали интерьера, сиречь перилы были нанесены побои и убытки. Сам злодей предстал перед императрицей с перевязанной головой - горшком ему сильно поранило лоб. Вина в общем была серьезна - все пострадавшие были немцами. Но тут есть и нюанс - жена Ломоносова тоже была немкой, а соседи эти ее изводили всякими соседскими гадостями, увидев ее в очередной раз заплаканной, Михайло и взбеленился. Впрочем, он был высочайше прощен.

Мне кажется, что и Серега размашисто наломает дров, если кто его милую посмеет обидеть. Ну, правильно в общем. А вот Еноту - если у него все срастется - так и напрягаться не придется. Либо я плохо знаю людей, либо рыжая Ракша не будет заморачивать суженого своими обидками, а сама перестреляет обидчиков. Из двух минометов. И вот потом уже может и пожалуется. Для проформы. Или от слабости женской натуры.

Глава 67. Хорошо дома!

67. Хорошо дома!

Набитый событиями день медленно ползет к концу. Вечереет. Минометчики с Павлом Санычем убывают восвояси, причем Ракша на прощание кокетливо делает нам ручкой и посылает прицельный воздушный поцелуй Еноту, который от этого знака внимания розовеет и начинает хлопать глазками. Серега фыркает носом, но деликатно. Енот косится на него, но помалкивает.

Мне тоже не хочется шевелиться и болтать. Очень хочется домой, сонная одурь накатывает теплыми волнами. Но дремать нельзя. Тупо, но внимательно посматриваю на всякие малоинтересные уличные сценки, попутно слушая продолжение рассуждений нашего пулеметчика о предстоящем ремонте. Енот в этот разговор не влезает, деловито упаковывая отжатые у ментов обрезы. К нам присоединяется вымотанная парочка наших курсантеров и Тимур - уставшие и потные. Бурчат, что перегрузили полРопши, а Ильясу все мало.

Является несколько мореманов с приказом замначраза о передаче им танка КВ с вооружением и боекомплектом. Енот, умотавший свои стволы в плотный тяжеленный тючок, вводит новый экипаж в курс дела, они залезают в танк, гремят там чем-то, опять двигается пушка и жужжит поворотный механизм, медленно вращая тяжеленную башню.

Брякают, пересчитывая боезапас. Потом на горячей от солнца броне вылезшие из танка корячат акт передачи. Подписываем. Ну все - пост сдан, пост принят. Наконец видим Найденыша. Дверка распахивается - приглашающе.