Мы из Кронштадта. Подотдел коммунхоза по очистке от бродячих морфов - продолжение

Не очень рассуждая, Виктор выпихнулся через дырку в крыше, сиганул на четвереньках десяток метров, тягостно ожидая хрустящего удара сзади и, наконец, оглянулся. Мертвец был за трактором, виден был только частично, но явно двигался, причем Витка опять ужаснулся тому, насколько же эта мертвячина разожралась. Передернуло ледяным ужасом - все оружие, кроме пистолета осталось в кабине. А пистолет... Как только мертвая туша вывалилась из-за трактора, никчемность пистолета стала очевидной. С тем же успехом в эту громадину можно было бы плеваться жеваной бумагой из трубочки. И не видя ничего другого, Витя рванул как давно не бегал - опрометью, стремглав, ощущая тяжелый топот за спиной, совсем рядом - на один удар сердца отставала мертвячина, а сердце билось у Витьки с пулеметной частотой. Хорошо еще оказалось, что мощь этого мутанта мешала ему бежать быстро, несколько первых секунд Виктор ужасался тому, что вот сейчас вцепится, завалит и конец - но к счастью скорость виденного раньше рывка не была видимо постоянной для этой твари, теперь он бежал медленнее, но не отставал.

Выходило так, что теперь идет марафон и проиграет тот, кто первым устанет. Виктор несся во весь дух, оргызками мыслей ругая себя за то, что давно не бегал, теперь это было ему крайне сложно, дыхание сбилось. Ноги толкали тело вперед не упруго и не так быстро, как хотелось бы, тварь перла сзади, словно привязанная. Чуть-чуть придя в себя, сюрвайвер попытался хитрить, оставлять между собой и тушей стволы деревьев, проскакивая между стоящими рядом, надеясь, что тупая сволочь застрянет, но мертвяк на такие козни не клюнул - и не отстал, а вот Витька чуть не навернулся, поскользнувшись на скользких корнях раздвоенной березы. И если усталость уже гнула Витьку, то преследователь пер по-прежнему, напористо и неотвратимо.

Под ногами захлюпало, мох опеределенно стал мокрым и со смертной тоской пришло понимание - загнал гад в болото, тут болот полно, сейчас завязнуть - и конец! Попытался кинуться вбок, но чудом увернулся от маха горилльего вида ручищи, взвизгнул, кинулся туда, куда еще было можно, проваливаясь уже по колени. Тварь явно соображала, что делает - совсем неподалеку мелькнули в кустах рваные яркие тряпки, бывшие когда-то женской броской модной спортивной курточкой. Виктор еще удивиться успел тому, что вроде как среди ошметьев успел за долю секунды опознать длинный предмет, странно похожий на человечью бедренную кость, тут же забыл об этом. Стало глубже, ледяная вода нагнала ознобу поболее, чем было, а было и так на пределе. Ноги выдирать становилось все сложнее, вода треножила, вязко хватая тысячами липких лапок, тварь плескалась теперь совсем рядом, еще чуть-чуть - и все, конец! Успел схватиться за ветки жидкого кустарничка, рванулся так, что мышцы затрещали - или кусты? Выдернул себя на секунду из жижи, оставив болоту на память оба сапога, перекатился по мелким кустам, судорожно схватил глоток воздуха и, помня только два правила хождения по болоту - держаться растительности и выбирать ту, что цветом потемнее, ярко-зеленая травка как раз над трясиной, запрыгал ополоумевшим зайцем, наваливаясь на проминавшиеся в мягко-рыхлую поверхность болота кустики. Прыгал, словно по громадному матрасу, то и дело проседая и стараясь бежать на четвереньках, чтобы тяжесть свою рассредоточить. Исчадие зла стало отставать, оно было тяжелее, шло по кратчайшей прямой, потому ему приходилось труднее. Но его мощь пока позволяла переть танком.

Когда сил у Витьки практически не стало вовсе, в глаза бросилось веселенькое свеженькое зеленое пятно. Ясно было, что удрать не получится - выдохся Витек полностью. Оставалось последнее возможное и, собрав всю свою волю в кулак, шатаясь как пьяный, сюрвайвер кинулся в обход пятна, даже не думая о том, что тварь может тупо последовать по следам. Последний рывок Витки обессилил его полностью, ноги заплелись окончательно и он сел, с хлюпаньем и чавком, прямо на просевшую под его весом кочку. Глянул затравленно на преследователя. Тот был метрах в пяти. Дыхание у Виктора остановилось, руки вяло тянули из кобуры мокрый и скользкий пистолет, который стал словно пудовым.

Тварь не издала ни звука, и это было самым диким в ее победном рывке. В облаке из грязных брызг туша, изгвазданная в болотной жиже, мертво-серая с ошметьями-лоскутьями неопознаваемой уже одежды взвилась над поверхностью болота и грохнулась в метре от Витьки, инстинктивно поджавшего ноги. Грохнулась прямо на аккуратную зеленую лужаечку. Лапа с когтями хлестнула по мху, совсем рядом от босой ступни Виктора, вырвала пласт мха, оставив быстро затягивающуюся коричневой жижей борозду - а второго замаха уже не вышло. Витька со скрипом перевел дух, его трясло, но он сидел и как зачрованный смотрел на бултыхающуюся в болотном окне тварь. Мертвечина просела сразу и глубоко и теперь тонула в трясине, тупо ворочаясь и погружаясь все глубже и глубже.