Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза

– Нет, как же без ученых – невесело улыбается быстро угасшей улыбкой Валентина: – Затея была любопытная. Очередная попытка найти панацею, чтоб от всех скорбей помогала. Вирус, выделен из какой-то редкой глубоководной рыбы. Воздействие на организм феноменальное – резко ускоренная регенерация тканей, подавление практически всех вирусных агентов. Судя по ряду данных – у лабораторных животных продление детородного возраста и продолжительность жизни увеличена. К этим бесспорным плюсам добавилась и бочка дегтя – оказалось, что вирус или что там работает – воспринимает функционирование организма хозяина как обязательное условие, потому после биологической смерти этот вирус, или наноботы или наследство гоалудов продолжает управление организмом, переходя в ипостась «нежизнь». Вот эта самая нежизнь, попав в живой организм, переводит его под себя – в «нежизнь», опять же не теряя управление организмом. То есть четко видно, что одна и та же сущность выражает себя в двух диаметрально противоположных формах.

– Получается такая ситуация, что мы все заражены чем-то, что в любой момент может подчинить нас себе, и мы станем ровно теми же зомби, только теплокровными -– задает странноватый вопрос старый дед сидящий рядом с главной.

– Извините, не совсем поняла ваш вопрос – отзывается Кабанова.

– Я имел в виду, что какое-то «нечто», попало в наши организмы и мы не можем быть уверены, что и живая ипостась этого «нечто» уже не занимается управлением нами.

– Коллеги, мне кажется, что мы сейчас можем уйти очень далеко, потому что начинается практически дискуссия на тему «Есть ли Бог». Давайте пока все же выслушаем достоверную информацию, потом можно будет и пообсуждать. Продолжайте, Валентина Ивановна – вводит разговор в нужное русло главврач.

– После получения информации о таком фантастическом развитии «нежизни» сотрудники лаборатории преступно не приняли никаких мер предосторожности. Мало того, практически сразу же – той же ночью некими зелеными террористами был произведен взрыв, опять же по странному стечению обстоятельств выведший из строя все электрозамки и систему безопасности в виварии, в результате чего контролируемые «нежизнью» лабораторные животные перемешались с здоровыми и все вместе вырвались за пределы периметра лаборатории на территорию Москвы. Но есть серьезные основания считать, что это – не более, чем дымовая завеса.

– Что именно?

– Такой кинематографический ход развитии событий. Террористы от зеленых, взрывы – это все конечно волнующе и хорошо смотрелось бы в кино. Но тверские коллеги – и тульские, кстати, тоже – при моделировании скорости и вероятности заражения практически всего населения Земли пришли к выводу, что даже при 100% контагиозности агента нужно было минимум шесть самостоятельных первичных очагов возникновения инфекции в разных местах. А, учитывая некоторую идеалистичность расчета – скорее речь идет о десятке первичных очагов самое малое. Причем на разных континентах. Мало того, в развитии событий есть четкий американский след, помимо наших сумасшедших и американские исследователи отметились.

– Это достоверно?

– Вполне. Если бы Москва была единственным источником заразы – не возникло бы сразу трех достоверно идентифицированных очагов в США. А они возникли. Причем не так, чтоб одномоментно с московским – но за имевшийся отрезок времени физически не успеть добраться из Москвы инфицированным пациентам. То есть до анализа событий – вполне казалось, что все из Москвы разлетелось по миру. После анализа это уже не подтверждается.

– Имеете в виду, что даже с учетом возможных экстравагантных случайностей? – покашляв тихонько, спрашивает дама-терапевт.

– Да. Очевидно, что эскапада с взрывом и террористами была экстравагантной операцией прикрытия. Дьявольская такая шуточка. Чтобы было о чем потом сказки складывать.

– И кино снимать.

– Насчет кино – думаю, мы еще не скоро увидим новые фильмы.

– Невелика потеря.

– Коллеги, давайте не будем отвлекаться на посторонние вещи. Валентина Ивановна, откуда такая информация?

– Выжил лаборант из комплекса. Он непосредственно занимался уходом за виварием. Собственно он первым и заметил неестественность поведения уже мертвых животных.

– Ой ли? Так уж и первым?

– Ну, можно сказать, что именно такой вопрос задали некие грубые военные люди, я бы сказала профессионально любопытные, нашим коллегам, когда лаборант изложил свою версию по прибытии в «Пламя». Коллегам пришлось ударно поработать, потому что тогда выходило, что во всей Катастрофе виноват именно этот лаборант, из-за корпоративного мышления не придавший огласке чудовищную информацию. Полагаю, что паренек по краешку ходил несколько дней, пока шло моделирование ситуации и анализ распространения заразы. Потом четко стало ясно, что этот болван явно случайно получил информацию, не был он допущен к секретам. Только поэтому и жив остался, какой спрос с лаборанта.

– Его расстреляли?