Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза

Отравленных так и лечили - не снимая с судна. В больнице положить было некуда, да и не рекомендуют при химпоражении такое - газ еще и в одежде есть и как-бы кто его не хапнул тоже. Медики в противогазах работали. Троих пациентов со странно пепельными лицами пришлось упокоить. Остальных вытянули, хотя обожженные соляной кислотой легкие - не самое лучшее, что может быть у человека в жизни.

Так что проблемы множатся. И новодельные соседи в виде зомби - тоже по-прежнему непонятны. Вот навал на Петропавловку после заморозков - с чего был? Ладно морфы - у них есть интеллект хищников. Обычные-то зомбаки с чего стаей поперли? В общем - все непросто и еще более непростым будет. Опять же сейчас сложнее стало работать - тепло, дождики - зомби не то, что ожили. Слово тут неуместное. Они стали куда активнее, бойчее и нахальнее. Про шустеров - и речи нет. Вполне на полуморфов уже тянут.

Опять же Кабанова из некролаборатории утверждает, что шустеры имеют несколько отличное от простых зомби поведение. Простой зомби просто хочет жрать. Тупо. Мясо. И все. Отожравшийся мясом в шустера зомби становится несколько иным - ему не просто хочется жрать, он словно наркоман - голод крючит его, словно ломка и шустер оголодавший пускается во все тяжкие. В лаборатории так зомби и называют - сонными, а шустеров - проснувшимися. Про морфа и разговора нет. Кабанова не устает восхищаться выдержкой приведенного мной тогда Мутабора. Надо бы их навестить, кстати, вопросцы накопились.

- Старшой, мы на трассе - поворачивается Вовка.

- Принято - отзывается майор, сидящий в самом хвосте, у дверцы.

Он, конечно не то, что Николаич. Но как-то по негласному решению старого костяка Охотничьей команды это звание к нему перешло. Все-таки - он Старшой в команде.

- А может, отпустим грузовики - тут они и сами доберутся, а мы еще что успеем? Я тут одно местечко знаю - говорит водитель.

- Позже. Сначала доберемся до клиники, там медиков оставим. С Енотом.

- А чего это мы без медиков-то?

- Хотят сегодня уже лабораторию смонтировать, а кто разбирал - тому проще сказать, что куда ставить. Вот пусть и ставят. Раз местечко тут рядом - так и без медиков обойдемся.

- Час потеряем, если не больше.

- Ничего, но раз мы конвой - то должны все сделать тип-топ. Чтобы лаборатория завтра стояла готовой к работе. Я обещал.

- Ну, раз так, тогда конечно...

Для меня это новость. Честно говоря - я бы с удовольствием таки поехал бы в местечко. В любое. Подале от места сборки лаборатории под ключ. Не разбираюсь я в технике, есть такой грех. Тем более в незнакомой. Енот тоже морщится. Зато Надежда спокойна как слон, когда ему дают булочку, и даже улыбается.

С Енотом все понятно. Он как тот ротвейлер, которого пять часов выгуливать бегом надо, или какая там порода от спокойной жизни взрывается, словно хомяк от килограмма динамита. Беспокойная у него натура, как и положено его тотемному животному. А тут он считай два месяца на костном вытяжении был, теперь на костылях - тоже не побегаешь, и сегодня ему даже пострелять не удалось. Явно сегодня что-нибудь отчебучит скандалезное. Надо бы с ним ухо востро держать, вроде бы он пока меня не цапал, но черт его разберет. А так умеет он устроить бурю в стакане и на ровном месте. Ильяса дважды мешком накрыл, причем с самым невиннейшим видом - то посочувствовал ему, что тяжело конечно быть у жены под каблуком, то попросил Андрея рассказать про снайперские премудрости вот заодно и Ильяс послушает, ему же надо учиться, он же тоже типа почти снайпер. Надежде что-то сказал невзначай насчет нашего совместного проживания - сидела она потом брови хмурила. Своего начальника - Ремера постоянно подкалывает. Тот правда подчеркнуто наплевательски относится к выпадам, наоборот начинает интенсивно соболезновать ранению подчиненного, проявлять отечески душевную заботу, отчего начинает корчить самого Енота.

Но пока его можно не опасаться - Енот на боевом выезде и Енот в мирной обстановке - два разных зверя. Если его и не удавили еще так только потому, что во время 'дела' он совершенно адекватен и здорово полезен.

'Найденыш' не дожидаясь выгрузки из грузовиков, сваливает прочь. Енот, плюнув вслед, ушкандыбывает на костылях куда-то в сторону барахолки. Вполне бы его могли подвезти, но он то ли гордый слишком, то ли злобу так выпускает. Оба грузовика вкатываются в мрачноватый готичный парк, где расположен тот самый госпиталь, который дебютно чистила уже широко известная сейчас артель алебардщиков, первый опыт зачистки здания холодным оружием. Встаем недоезжая памятника Исаеву с его известным девизом: 'Жизнь мчится стремительно - спешите трудиться!' Я помогаю таскать короба и свертки, надеясь, что это продлится как можно дольше, понимая прекрасно, что это хоть как-то отсрочит мое неизбежное фиаско в плане сдачи лаборатории в эксплуатацию. С сильным опозданием в голову приходит, что надо было снять на видео хотя бы что где стояло. Не подумал вовремя. И Надежда куда-то делась.