Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 1)

Но вообще-то не похож пациент на Гордона Фримена ни разу. Хотя оружием обвешан изрядно. Говорю, что вот на днях было большое событие — встретилось два конвоя — наш с примкнувшими новгородцами у Валдая встретился наконец-то с пробивавшимися навстречу тверяками. Так что дорога вроде годится для езды, особенно если в составе колонны, да с бронетехникой. Как слыхал — решение об обеспечении транспортного сообщения уже принято наверху. Для нас тверяки привезли наконец более менее внятную информацию — с чего эпидемия началась. Вроде как наш олигарх решил построить мир по своему желанию, то ли в царя поиграть, то ли адреналинщик в особо крупных размерах. То ли еще что. Нам Кабанова дала информацию, поделив ее на две части — что для широкой публики, что для служебного пользования.

Почему-то информация о тверяках заставляет пациента подскочить — я-то про них только слыхал, мне они до лампады, знаю только, что базируются они в странноватом месте — на форте Константин. Вроде наши с ними цацкаются и мне не совсем понятно, почему дорогих гостей разместили в плавучей гостинице яхт-клуба, а не где-либо в городе.

Вижу, что у пациента загорелось туда чуть ли не сейчас бежать. Земляки что ли?

По-любому это у него не выйдет, время ночное, документов у него никаких, никто его не знает, так что моментом любой патруль загребет. Что я ему и говорю. А тут как раз приносят мешок для его одежды и сменную — больничный халат и пижаму с тапками.

Переодетого отправляю в палату, санитарка сопровождает. Его драгоценное оружие ставим пока в шкафчик для швабр, что с одной стороны пациента огорчает, с другой — точно никто не помылит — никому в голову не придет там искать. Утром можно будет сдать на хранение, вместе со шмотками. Хотя с моей колокольни — нафиг тут никому американская винтовка тут не нужна. Что и говорю пациенту. В ответ он глядит на меня со скорбным сожалением и бурчит что-то о том, кто такие коллекционеры. Ну да. Это верно…

На утренней пятиминутке, как и ожидалось, всучивают его вести мне. Бурш согласился помочь выковырять из пациента дробь, да еще практикантов пообещали в помощь — для того, чтобы обезболить при манипуляции новокаином. Принцип простенький — накачивается шприцом новокаин в ткани вокруг операционного места. Пропитывает их обезболивающее, чувствительность падает, а пациент в сознании и бодро смотрит, как его режут. Проблема в такой методе только одна — тот, кто новокаин вводит должен внятно себе представлять — что именно он так обезболит, потому анатомию знать положено на ять. И очень аккуратно пропитать новокаином все ткани без исключения. Автор способа — хирург Вишневский — анатомию знал чуток похуже бога, потому ухитрялся обезболить все что угодно, а вот как оно нынче будет — неясно.

Как и ожидалось — на анестезиологию является одна из эрзац-команд, где один врач-анестезиолог заменен аж тремя персонами. С легкой руки полного усача- анестеза, вспомнившего, что именно так в институте ходят студенты на постановку клизм — первый знает, с чем должна быть клизма, второй — куда ее ставить, а третий — как ставить — такие бригады между собой медики называют клизмационными. Вот и сейчас являются три богатыря — самоуверенная кудлатая девчонка четверокурсница из сангига (она знает немного фармакологию), мелкий веснушчатый сержант-санинструктор (этот в троице отвечает за техническое обеспечение) ну и тот самый Побегайло (как реаниматолог-экстремал).

Пациент очень подозрительно смотрит на пришедшую в процедурную кучу народа, цепляется взглядом за крестовидный шрам на щеке Бурша и очень недовольно осведомляется — с чего это мы практикантов приперли? Он в общем-то подопытным кроликом быть не хочет. Я-то еще ночью понял, что мужик он даже слишком самостоятельный, из числа тех, кто в любом процессе на полном автомате начинает становиться командиром. Но тут ему не здесь, нам командиров не надо, мы и сами с усами.

— Обезболить надо качественно. Анестезиологов осталось после эпидемии — по пальцам мастера с лесопилки пересчитать можно. Вот и приходится работать такими анестезиологическими командами — по сумме знаний и навыков трое как раз соответствуют одному дореформенному анестезиологу.

Пациент выразительно ухмыляется. Я поправляюсь.

— Ну, почти соответствуют. А колоть вас надо обильно, дырок у вас густо. Сейчас еще снимочек вот тут повесим, чтоб видно было, где у вас дробины засели — и приступим. Можете петь песни, но лучше рассказали бы, что это вас за американца выдали и что да как. И вам веселее и нам интересно.

Пациент выражает сомнения в перспективности такого распределения ролей, но тут Бурш спокойно объясняет — работа будет нудная. Длинная и однообразная, потому как привычная. Анализы уже пришли, крови в моче нет, так что сидим и ковыряемся, выколупывая завязшие поверхностно дробины, потому вполне можем и пообщаться.