Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 1)

Совершенно неожиданно — только вскинуть автомат — из ворот вываливается что-то розовое, отчаянно работающее всеми четырьмя конечностями. Настолько отчаянно, что при повороте это существо заносит, словно дрифтующую машину очередного идиота-стритрайсера. Из дрифта Блондинка выйти не успевает, вымахнувший по пятам Мутабор открытой ладонью, даже не кулаком хлопает суетящуюся Блондинку по… как это сказать? По крупу, по заду, по жопе? Ну, в общем по крестцу, отчего морфиню распластывает на растрескавшемся старом асфальте, тут же морф жестко садится на свою жертву, придавливает ее всей своей массой к земле и не то шипит, не то хрипит. Очень злобно и угрожающе это выходит. Та в ответ молча пытается зацепить его лапами, но тут же привстав, Мутабор грубо трясет ее за шкирку и снова впечатывает в асфальт мордой. Драку эту видеть страшно, но увлекательно, куда там бою быков. Морфиню взять — не корову резать, тут бы испанцы облажались наверняка. Серега что-то быстро бубнит в рацию. Вижу, что наши появляются справа и слева, но держатся в отдалении. Соображаю, что так не перекрываются сектора стрельбы, на всякий случай — полезно и грамотно. Морф продолжает давить сопротивление и мне сначала кажется, а чуток позже я уже вижу, что морфиня спеклась. Сопротивление бывшее вначале активным и злобным превращается в трусливое трепыхание. Но удрать ей не удается и сидящий на ней грубиян продолжает то трясти ее за шею, то снова шмякать об асфальт. Живой человек давно бы сдох, но морфиня выдерживает такое жутковатое обращение. А еще морф по-прежнему однообразно шипит и хрипит. Еще раз шмякнул. Пошипел. Еще шмякнул. Да он же ей все кости переломает! Она и так еле шевелится. Все. Перестала шевелиться. Сдохла окончательно? Или выдохлась только?

Откуда взялись две страховидные фигуры, я так и не понял — слишком загляделся на потасовку. Немножко стыдно, ишь, раззявился как в театре, но вижу, что и мичман, хоть и тертый калач, а тоже чуток сконфужен, тоже отвлекся. Серега — он-то как раз фишку все это время рубил, улыбается и поясняет: 'Ильяс с Вовчиком вязать добычу полезли. Они это лучше других умеют'.

— А во что они вырядились-то?

— Пожарные костюмы. Там ткань такая зашибенческая, что хрен прокусишь.

— Так мы что теперь морфов будем брать живьем? Ну, то есть мертвьем что ли?

— Не знаю. Но мне вообще-то понравилось. Погуляли, посмотрели. А всю работу дядя сделал. Похоже, майор поощряет такой подход, а? — спрашивает улыбающийся Серега мичмана.

— Эт вряд ли дальше выйдет — очень по-суховски отвечает мичман, который наконец перестал таращиться на потасовку и демонстративно оглядывает бдительным оком окрестности.

— А что так?

— Да на Мута где сядешь, там и слезешь. Это на ваше стчастье ему захотелось иметь кошку.

— Кошку? — в один голос удивляемся мы с Серегой.

— Что так удивились? Ну, домашнюю живность. С крысами не заладилось, он их жрет. Как конфеты. Пользы видно мало, но ему нравится. Кошки от него удирают в ужасе. Одна правда не смогла, привязали ее серьезно, так сдохла от страха, наверное, потом он ее сожрал. Вот и решили, что зооморф вполне может сойти за котейку. Ему самому идея понравилась, а мы заодно узнаем — можно ли дрессировать дикоморфов. Опять же изучение интеллекта. Да Валюшка это сама объяснит — сегодня в больнице какой-то сбор большой, так что увидитесь. У нее и по Лялечке вопросы есть и вообще…

Ильяс и Вовка пеленают плененную Блондинку. Подходим к ним поближе. Как раз прилаживают какой-то не то колпак, не то намордник, а может просто помятое ведро на башку Блондинки. Морф встает.

— Успех. Поздравления — говорю ему.

Он в ответ молчит.

Ну и ладно, мы не гордые.

Спеленутую словно египетская мумия морфиню тянем к катеру. Морф не прощаясь исчезает в каютке.

— Воду открытую не любит — извиняется за него мичман и уходит следом. Смотрю на майора. Брысь пожимает плечами и я остаюсь на палубе.

— Значится для всех присутствующих докладаю — говорит он чуть позже — про сегодняшнюю операцию не трепаться зря. Званцев, тебе особенно напоминаю — чтоб ни арий ни легенд, ни былин.

— Товарищ майор — обиженно начинает Рукокрыл, но Брысь обрезает его: 'Разговорчики в строю! Так вот — искали долго, потом нашли и обезвредили. Тушку передали по принадлежности в некролабораторию. Все. И без красочных деталей. Рутина, занудство, обычная тяжелая работа. Ни нам ни лаборатории не нужно, чтоб конкурирующая команда за своего полезла мстить. Да и мареманам знать не надо, тоже чтоб не вписывались за своего двухсотого. Все отработали — и забыли. И хвастовство разводить не надо, не стоит дразнить гусей. Ясно? Вопросы есть?'.

Вопросов нет.