Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2)

— Я не исключаю. Потому настаиваю на наличие противогазов у всех участвующих.

Присутствующие оживают, некоторые почти вслух шутят.

Мент серьезно смотрит на веселящуюся публику. При этом я вижу, что веселится как раз молодежь, а, например, саперы вполне серьезны.

— Изделие номер 1, то есть противогаз, во многом схоже с изделием номер 2, то есть презервативом или с теми же резиновыми сапогами, в обычной жизни вся эта резина совершенно не нужна, а вот когда возникают редкие, но специфические ситуации жизненные — тогда эта вся фигня сильно облегчает жизнь. А у наших оппонентов есть не только слезогонка, а и более серьезные химсредства. Потому считаю, что вопрос даже обсуждаться не должен. Также отмечу, что эти сукины дети обнесли склад завода по производству спецсредств защиты, потому у них бронежилетов, касок и шлемов в запасе.

— А у вас?

— Мы приехали, когда там уже все горело. Они на прощание подпаливали все, что не могли увезти. Так что у нас весьма небогато. Не сказать, чтоб вообще ничего — но небогато.

— Население этого населенного пункта как настроено?

— Это неизвестно. Но вполне вероятно, что и привыкли к своим новым господам и могут по отношению к нам быть и враждебны. Не все, но тем не менее. Поэтому цветов для освободителей я бы ждать не стал.

— У людоедов там есть семьи? — осведомляется Серега.

— Да, насколько известно. К слову сказать сейчас уже ясно, что собственно Ропша и была изначально захвачена и являлась базой для людоедов. Завод был взят позже и там 'мирных' людоедов — то есть их баб и отпрысков — не было. Что в плюс — они сильно проредились на заводе, остались 'мозги' в основном, а вот 'мышцы с кулаками' как раз и пострадали.

— И что нам делать с этими нонкомбатантами? — весьма невинно спрашивает Енот.

— В целом нам особых рекомендаций не давали — задумчиво тянет в ответ главмент.

— В таком слычае лучше б их ликвидировать. Или самое малое — изолировать — заявляет равнодушно Ремер.

— Не слишком ли? — не может удержаться Саша.

Сапер Крокодил грустно хмыкает. Брысь вздыхает и выдает тираду:

— Внутренний враг всегда труднее, чем даже очень мощный внешний. Это ведь чей-то сын и брат из своих. А то еще и дочь. Поэтому ставить его к стенке всегда хлопотно. Это каждый раз маленькая гражданская война. А если разбираться менее радикально, то нужно строить целую систему, которая будет иметь изощренную власть над людскими судьбами и потому будет подвержена гниению. Если в нее назначать самых проверенных людей и строго следить, чтоб все чисто, то другие (тоже очень важные) отрасли этих кадров не досчитаются. Натравливать одну сволочь на другую очень соблазнительно, но в итоге этот путь ведет куда-то не туда. Короче, легче двух Гитлеров победить, чем вывести этих глистов. В любом случае, эта титаническая задача не по силам мозглякам, которые расписались в своей импотенции. Те, кто делает ставку на эксплуатацию худших сторон человеческой натуры, поступают так не по свободному выбору, а просто другие способы контролировать общество для них непосильны. Мы уже прибегали к такой аналогии, что сильного и здорового коня удержать в повиновении труднее, чем полудохлую клячу. Но и производительность тоже здорово отличается.

— Это все так — не слушая толком, говорит Саша и я вижу, что и лопоухий Рукокрыл и его дружок Ленька тоже согласны с ним — но чем мы-то тогда отличаемся от людоедов этих? Только тем, что не едим убитого врага?

— Каждый решает для себя сам. Я никого особенно не принуждаю делать то или иное. Но так или иначе — определяться придется каждому. Определяться, с кем ты, как я считаю, нужно только по одному критерию — они делают людей лучше или хуже. Остальное не в силах человеческих. Если кто думает, что вот есть яркие личности, которым надо совершенствоваться, и есть пьянь подзаборная, которая пусть спивается и дохнет, его уже наетянули. Завтра он с удивлением обнаружит, что в 'культурном обществе' грязи больше, чем в подвале у бомжей, а на закуску сам приземлится в канаве без крыши над головой и без копейки в кармане. Или за решеткой. Или под газоном. Каков бы он ни был красавец. Даже если круче Бонапарта, все равно, никаких гарантий прожить всю жизнь в благополучии ни у кого нет.

— 'Ну что ж. Мне жизнь недорога.
Но вот мой сын и мой слуга
Стоят перед тобою.
За ними, Каспар, нет вины.
Их я склонил к разбою".

Но молвил Каспар: "Всех казнить!

Куда игла — туда и нить!
Суд скор и беспощаден.
Три эшафота сколотил
Великий город Баден".

Свезли их в Баден всех троих

И поутру казнили их
В награду за злодейство.
Во рву, за городом, гниет
Разбойное семейство.'