Мы из Кронштадта. Том 1

Колонна выкатывается точно в десять утра. Мы прем третьими с конца. Ловлю себя на том, что когда идешь в мощной группе, поневоле становится приятно. Душу греет вид такого ударного кулака. Немного смешно вспоминать то время, когда мы с моим приятелем Сашей неумело, но старательно пытались действовать боевой парой. Черт, страшно давно это происходило – в первую ночь Беды, когда город был еще жив, когда все еще было вроде как всегда, но это было последним мигом – словно в падающем самолете, где все нормально, все как должно, все благополучно, но ничем не остановить смертельного удара о землю. Жутко тогда было.

Сейчас-то совсем иное дело: и люди вокруг толковые, проверенные, и опыт уже есть, да и оружия в колонне хватает. Зомби не такой уж и страшный противник. Просто их очень много…

Тут я мысленно даю себе подзатыльник. Противник страшный. Вездесущий. Даже твой близкий друг может в момент стать таким врагом – тому примеров полно было, да и сейчас еще бывает. Рекомендации по безопасности в быту не то что разработаны, а уже и опубликованы и распечатаны и доведены казалось бы до всех, но безалаберной публики у нас хватало всегда – и в городе то и дело происходят инциденты самого глупого свойства. Последний нашумевший, когда придурковатая девочка, заигравшаяся в готичность или привыкшая таким способом шантажировать свою мамашу, повесилась дома. Мамаша кинулась снимать рыпающуюся в петле дочу, забыв о том, что теперь мертвец вполне себе шевелится после смерти. Доча маму тяпнула, мамаша кинулась за соседями, доча за мамой… На ровном месте потеряли четырех человек, не считая дуры готичной. Да и мало ли где человек может помереть. В больнице вон на ночь пациентов тяжелых ненавязчиво привязывают к кровати. А то и там были случаи.

– Слушай, мне тут мысль в голову пришла! – перекрикивая гул мотора, заявляет мне сидящий рядом Саша.

– Гони ее палкой!

– Не, погоди. Я серьезно.

– Ну?

– Вот ты Стругацких читал?

– Ну?

– Так вот помнишь, у них были такие – прогрессоры. Наши люди со светлыми гуманными идеалами, пытающиеся подтянуть до уровня Мира Полдня всякие разные недоделанные цивилизации на вновь открытых планетах? Про это у них много где было: и в «Трудно быть богом», и в «Обитаемом острове». Помнишь?

– Помню. А это ты к чему?

– Погоди, а то не сформулирую толком, – Саша застенчиво улыбается.

– Нам пилить на такой скорости минимум полчаса по безопасной зоне, так что времени хватит, – успокаиваю я его.

Сидеть на теплой броне приятно, день начинается солнечный, свежий, летний, воздух тут вкусный, морем пахнет, даже намека на трупную вонь нету. Но скоро нанюхаемся. Трасса тут зачищена, патрулируется, так что обидеть нас вряд ли кто сможет, да и смотрим мы на обочинки, смотрим. Уже привычно взгляд прочесывает прилегающие к дороге участки.

– Так вот, про прогрессоров. Это в Советском Союзе было положено относится к другим по-человечески. Лечить там всяких аборигенов, учить, вытягивать им экономики. У Ефремова, кстати, то же самое было в «Часе Быка»…

Начитанный все-таки парень этот Саша. Даже странно. Ишь, разволновался, покраснел.

– Но ведь возможно и обратное. Об этом не писалось в нашей фантастике, потому как человек человеку друг, товарищ и брат. Потому всяких разных аборигенов надо тянуть в человеческую жизнь, – продолжает он.

– Ну да, без голодухи, инфекционных болезней, нацизма, с всеобщей грамотностью и поголовной диспансеризацией. Это ты все к чему ведешь?

– Да к тому, что если были настроения насчет прогрессорства, то почему бы не допустить, что у кого-то обратно же могло быть – регрессорство. Я обо всей этой гаже вокруг – Саша делает широкий жест рукой, охватывая половину колонны, чахлый кустарник и камыши на островке в полусотне метров от трассы с куском Финского залива.

– Полагаешь, злые инопланетяне прикинули, что человечество чересчур разыгралось, и подкинули нам эту хренотень? Дескать, бэк ту средневековье?

– Пока у нас нет внятного объяснения всему случившемуся – почему бы и нет? Регресс-то налицо, а? А потом я читал рассказик – там промышленный магнат оказался инопланетянином, ради своей планеты старался, работая в скафандре «под человека». Болел и страдал, потому как обмен веществ у него был другой, и надо было для подготовки к колонизации, чтоб в атмосфере стало побольше окиси углерода, серы и прочих тяжелых металлов. Вот вся его деятельность и вела к тому, чтоб загадить Землю погуще и сделать ее атмосферу пригодной для своих, под себя подогнать…

– Саша, ты сейчас такого наговоришь, что вполне потянет на добротную хоррор-фантастику.

– То есть считаешь, что я ерунду говорю?

– Нет, ты не обижайся. Мы пока не знаем же, что тут у нас стряслось, так что все версии вполне годятся как рабочие. Вон этот бородатый связист, что нас обучал работе с рацией, помнишь, толковал, что ведьмаки – это как раз охотники на морфов и сами, что характерно, морфы. И даже их замок, Каэрн Морхен, на самом деле просто искаженное селянами Каверн Морфен, то есть Пещеры Морфов? И стрыги, дескать, тоже морфы, но обратимые еще?