Мы из Кронштадта. Том 1

Потому как человек в одиночку – слаб и беззащитен, каким бы крутанским крутанцем он не был. И спать ему надо, и видит он не на 360 градусов. Потому уязвим. Когда окружен семьей – сила его возрастает. Становится его силой сила всего рода. Сольется несколько родов в племя – суммируется мощь, еще сильнее человек становится. А объединившись с другими в государство – получает куда большие возможности для улучшения своей жизни. Одна беда: чем больше людей, тем больше всяких ловкачей – это в крестьянской семье не полодырничаешь, а в большом государстве возможностей пофилонить куда как больше. Да и соседние государства стараются подножку подставить, людишек всяких нанимают. Вон, помнится, читал перед самой Бедой рассуждения наших правозащечников, из которых получалось, что вообще практически любой человек вполне имеет право получить гражданство РФ сходу, где бы он ни родился и чем бы он ни занимался. Причем обязанностей перед этой самой РФ гражданство, по мнению правозашитников, не требовало. Ну, как это у них всегда – права есть и безграничные, а обязанностей – нет. Никаких. Тебе должны, а ты свободен, кому был должен – всем прощаю! С чего именно наше государство должно делать странный шаг – давать гражданство всем подряд, чего не делают нигде – это вопрос любопытный был… Особенно когда вспоминаешь, что Великий Рим помер от такого набора в граждане всех живших на окраинах варваров.

Когда погрузка уже подходит к концу, с улицы доносится короткая басовитая очередь крупнокалиберного. Начинаем таскать добро бегом. На улице потихоньку-полегоньку начинает нарастать стрельба. Это-то понятно: на нашу суету приперся очередной морф, иначе не стал бы Серега дефицитные крупнокалиберные патроны жечь, а на грохот начали сползаться местные жители – любят они на шум переться. Значит, затикал таймер. Дальше уже по проверенному сценарию – чем дольше стреляешь на одном месте, тем гостей больше.

– Все забрали? – кричит от входа Демидов.

– Почти все! Густо валят?

– Терпимо! Минут десять еще есть. Токо грузовики уже битком, считай!

Ладно, вроде бы и впрямь все уволокли, что попалось на глаза и было в списке.

Галопом вместе с Вовкой и Надей пробегаем по пустым кабинетам, сгребая все подходящее. Вовка ухитряется найти в одном из брошенных кабинетов две бутылки коньяка, забирает их с собой. Демидов уже горланит отход. Пальба идет густо – хотя наши бьют пока одиночными, не дошло еще до очередей, но и одиночными садят часто. И не из бесшумок уже.

Все, пора. Теперь уже точно – пора.

Грузовики начинают трогаться с места, мы в установленном порядке шустро грузимся в свой БТР. Я все-таки зацепился коробкой с одноразовыми шприцами за броню, чуть не выронил. Все, загрузились, движок взрыкивает, поехали.

Вообще-то БТР-80 вмещает в себя по плану одиннадцать человек. Нас тут двенадцать, да с коробками. Правда, Демидов – тощий подросток. Зато наш новичок со странным прозвищем Енот занимает куда больше места, чем ему положено – нога у него после перелома бедренной кости еще не в порядке, потому он и сидит на заданиях сиднем в БТР, а ходит с костылями. Но как стрелок он хорош и напротив его амбразуры лучше зомби не болтаться.

Глава 6. Новые люди в команде

Приобретение как раз с того боя, когда зубы Ильяс потерял. Крепко мы тогда вляпались, чудом выжили. Нарвались в незнакомом месте на засаду, потом чуть в горящей квартире не поджарились. И этого парня с перебитой ногой полночи таскали с места на место – я думал, он не дотянет до больницы. Живучий оказался. А я его потом в больнице и не узнал: вот, говорят – ваш парень из Охотничьей команды. Я гляжу – худенький подросток лежит, незнакомый совсем. Нога на скелетном вытяжении и груз такой нехилый привешен – явно больше 10 килограммов, что многовато для подростка. Хорошо, не ляпнул чего, не подумав – научился уже язык удерживать при людях, а то раньше все себе наживал неприятностей.

Поздоровался, присмотрелся и понял: нет, не подросток – он уже мужик, молодой, но мужик, просто жилистый, худощавый очень – вот за подростка и сошел, конституция на первый-то взгляд обманчивая. Нос перебит не по одному разу, да и на короткостриженой голове шрамы тоже видны. Физиономия грустная, глаза такие глубоко карие. Выразительные и тоже очень печальные – девкам такие нравятся, вид лицу придают романтический.

Поспрашал я его о том о сем, как пациента, ушел в недоумении. Кто такой, почему не знаю?

Потом только до меня доперло – он из той непонятной разведгруппы армейской, которую их же начальство и списало, подставив очень серьезно. А заодно и нас с Ильясом, дураков лопоухих. Осталось от этой группы два человека – бывший капитан Ремер да вот еще этот Енот, а остальных мы потом съездили и похоронили, закопав скрюченные горелые трупы в мерзлую землю на забытом богом пустыре.