Мы из российской полиции

– Ну, если исходить из географии восточной части Атлантического океана и скорости яхты, то мы наверняка миновали Бискайский залив, – спокойно, как учитель на уроке географии, пояснил Алексей Юрьевич, – и болтаемся где-то в сотне-двух миль от испанского или португальского побережья. Кстати, волны гонят нас на восток. Так что через несколько дней мы вполне можем достичь суши.

– Отлично! – Стас просиял жизнерадостной улыбкой. – Это куда лучше, чем оказаться у какой-нибудь африканской страны, с ее – ух-ух-ух! – гориллами и тамошними каннибалами. Что-то мне не хочется стать жарким для какого-нибудь «миролюбивого, дружественного» племени.

По-летнему теплая океанская вода – правда, несколько более холодная, нежели та, что на пляжах у побережья, – безразличная как к людским радостям, так и к их невзгодам, неутомимо, непрерывно качала на своих волнах троих путешественников, волей невероятного случая оказавшихся неведомо где. Солнце, уже начавшее восходить к зениту, здесь пригревало макушку куда сильнее, нежели на широте Лондона. Постоянно находясь в воде, пусть и соленой, особой жажды никто из путешественников не испытывал. Но вот голод у них очень скоро пробудился нешуточный. В самом деле, последний раз они ели вчера, и то совсем немного – слишком рано усыпивший их наркотик не дал возможности хотя бы более-менее нормально подкрепиться.

– Эх, бифштексика бы… – причмокнув, тягостно воздохнул Стас. – Да хрен с ним! Уж хотя бы яичницы с колбасой и лучком умять – и то было бы дело.

– Стас, кончай нудить! – сердито проворчал Гуров. – Думаешь, нам есть не хочется? Кстати, тебе вообще грешно о еде думать. Не хочу сказать, что ты излишне толстый, но, согласись, твоя «трудовая мозоль» на пузе куда заметнее моей. Я уже не говорю о йоговской талии Алексея Юрьевича. Уж ему-то, поди, и вовсе хреново.

– Ничего, ничего, ребята! – Смирнов рассмеялся. – Я хоть и пребываю в комплекции какого-нибудь балеруна, но насчет голода терпеливый. Помню, однажды оказался в такой интересной местности, что и ящерицы не поймать. Там вообще был бы рад хоть какой-то саранче. Нигде ничегошеньки. Четыре дня без крошки во рту шел по пустыне. Благо, было с собой литра два воды. И ту приходилось экономить. Когда вышел-таки к селению бедуинов, оказалось, потерял в весе несколько килограммов.

– Я вот тоже сейчас и ящерицу бы съел, – мечтательно улыбнулся Крячко, – и саранчу бы умял, даже от акулятинки не отказался бы. А что? Появись тут сейчас хоть какая-нибудь акулешка, я бы ее саму, раньше чем она меня, загрыз бы.

– Не поминай всуе эту прожорливую тварь! – Алексей Юрьевич погрозил ему пальцем. – Не дай бог с ней встретиться. Особенно если их целая стая.

…Текли бесконечно долгие минуты. Путешественники без конца озирали каждый свою сторону горизонта в надежде увидеть хоть какое-то судно. Но он был пуст – во все стороны, насколько мог охватить глаз, простиралась зеленоватая ширь моря, над которой высился ясный, голубой у горизонта и темно-синий в зените купол неба. Рядом все так же летали чайки, охотясь за рыбьей мелочью.

– Ребята, – глядя на птиц, задумчиво заговорил Смирнов, – а ведь чайки – это признак того, что где-то неподалеку есть суша. Пусть даже необитаемая – но суша! Вот только знать бы, в какой она стороне…

– Будем надеяться на нашу удачу, – продолжая с надеждой во взгляде озирать горизонт, резюмировал Лев. – До последнего момента нам, хотя бы отчасти, везло. Кстати, солнце уже перевалило за зенит. Это мы, выходит, в океане болтаемся никак не меньше часов четырех-пяти…

– Да, время идет к вечеру… – согласился Алексей Юрьевич. – Нам следует подумать о ночлеге в открытом океане. Чтобы сонным не пойти ко дну, надо будет привязаться к леерам круга. Спать будем по очереди. Бог даст, все же нас кто-нибудь да заметит. Эта часть Атлантики довольно оживленная, суда должны появиться гарантированно.

…Прошло еще несколько часов. Горизонт продолжал разочаровывать своей пустынностью – ни катера, ни теплохода, ни баржи, ни даже какой-нибудь завалящей лодчонки заметить никак не удавалось. Солнце, склонившись к закату, уже несколько остыло, и путешественники снова почувствовали, как и вода тоже постепенно начала остывать.

– Блин! – передернув плечами, проворчал Станислав. – Если так пойдет и дальше, то от одного только холода можно будет дуба дать. Вон… Э-э-э!!! Алексей Юрьевич! Гляньте – акулы!

Гуров и Смирнов немедленно повернулись в ту сторону, куда указывал Крячко. И в самом деле, описывая широкую дугу, по поверхности океана стремительно бежали два характерных изогнутых спинных плавника.

– Почуяли, твари! – Алексей Юрьевич нахмурился. – Ребята, ну-ка придержите-ка меня… Сейчас я им перебью аппетит!

Он снял с плеча автомат и взобрался грудью на спасательный круг. Вытряхнув воду из ствола, тщательно прицелился. Лев и Стас, поддерживая круг с обеих сторон, своевременно поворачивали его так, чтобы плавники акул были постоянно в поле зрения Смирнова. Шли секунды, но стрелять он не спешил.

– Чего вы ждете? Алексей Юрьевич? – встревоженно спросил Крячко.