Мы из спецназа. Поединок

- Ну что, господа покемоны, убедились теперь, кто кого? - С этими словами он выбрался из машины. «Ниву» он на всякий случай решил оставить в квартале от своего дома.

- Дяденька, дай на хлебушко.

Протягивая грязную ручонку, на него круглыми глазами смотрел малолетний оборвыш. Дмитрий выгреб из кармана монеты и ссыпал их в детскую ладонь. Как обычно в таких ситуациях, накатил стыд. За собственный достаток, за то, что в третьем просвещенном тысячелетии по улицам бегали вот такие голодные дети.

- Спасибо, дяденька!

Харитонов проводил взглядом убегающего мальца и тут же встретился глазами с коренастым парнем, обряженным в дорогую кожаную куртку. Изо рта крепыша торчала палочка «чупа-чупса», в глазах отражались осенние неживые лужи.

- И тебе, поди, на хлебушко нужно?

Торгаш сделал вид, что не расслышал.

- Золото беру, валюту… - заученно пробубнил он.

- А макулатуру? - забросил Дмитрий наживку.

- Чего?

- Макулатуру, говорю, не возьмешь? А то могу притаранить килограмма два или три.

Лицо парня исказило непонимание. Он открыл было рот, собираясь ответить, но промолчал. Тон явно сбивал его с толку. Дмитрий же, отодвинув его плечом, пошел дальше.

Раздвигая толпящихся вокруг людей, он решительным шагом пересек торговые ряды и, оказавшись на улочке радиоизобретателя Попова, на мгновение задержался. Странное это было место в Екатеринбурге, так называемый «пятачок», средоточие криминала и всесильных спецслужб, место, откуда безжалостно выгнали книжников и где беспрепятственно позволяли торговать драгметаллами и порнокассетами. Хорошо, хоть художников пока не гнали. Впрочем, и эти, судя по всему, платили кому положено немалую мзду. Именно здесь он жил и именно к этой малоприятной географии успел прикипеть сердцем.

Стоило Дмитрию шагнуть за порог родной квартиры, как слуха коснулся звонок телефона. В три прыжка он подлетел к аппарату и схватил трубку.

- Димон, ты? Наконец-то! Хоть откликнулся, а то я уже надежду потерял! - раздался голос Габзалилова.

- Маратыч, дорогой! Я жажду с тобой встречи и полностью в твоем распоряжении.

- Тогда встречаемся у оптового склада, как в прошлый раз. Пока товар буду получать, и перекинемся словечком. Ну давай, жду тебя через двадцать минут.

- Заметано. - Харитонов положил трубку на место.

Пора было двигать, и, заперев входную дверь, он скатился по гулким ступеням, выскочил из дому. Почти бегом миновал улицу Вайнера и здесь вновь столкнулся со скупщиком золота и валюты. Правда, теперь рядом с крепышом паслась парочка бритоголовых шкафов.

- Эй, чижик, что ты там про макулатуру пел?

Дмитрий добродушно помахал рукой:

- Отдыхай, братуха, не до тебя.

- А ты не спеши! Нам, может, спросить что нужно.

Двое напарников торгаша шагнули вперед, оказавшись на пути Харитонова. Вокруг шумел базар, звучали голоса, суетились люди, но Дмитрий не обольщался. Городское многолюдье, особенно около Вайнеровского сквера, можно с полным правом сравнить с пустыней. Хочешь - кричи, а хочешь - убивай, никто ничего не заметит и не услышит или сделает вид, что ничего вокруг не происходит. Американское «это твои проблемы» уверенно и прочно перекочевывало в российский быт.

Харитонов остановился, соображая, кого первым уложить на землю. Парни подвернулись рослые, до сытых морд еще нужно было дотянуться. Не рукой - так ногой. И вдруг, глядя на их лица, он сообразил, чего они хотят. Ребятки вовсе не собирались обижаться и требовать сатисфакции, а их всерьез заинтересовало его бредовое предложение насчет макулатуры.

Он чуть было не расхохотался. В самом деле, они же тут все на свете покупают и перепродают. И слона возьмут, если кто предложит, и ртуть красную, и торпеду «Шквал» с химической боеголовкой.

Ведь наверняка решили, что макулатура - это новое словечко, обозначающее какой-то особый товар. Вроде марихуаны или какой-нибудь иной чепухи.

Дмитрий шагнул к ближайшему из парней, улыбаясь всмотрелся в широкое лицо. Веснушки на лице мирно уживались с прыщами, а вот в глазках отражались все те же скучные осенние лужи, и ничего больше.

- Опоздал, приятель. Продал я макулатуру. Всю до последнего грамма.

И снова на лице торгаша мелькнуло мучительное непонимание. Вероятно, он чувствовал, что его разводят, но не понимал - каким именно образом.

- Так, может, это… типа, еще есть? Дома там или где в другом месте?

- Извини, братуха, последнее отдал.

- А ты, часом, не гонишь?

- Я не кучер, братуха, чтобы гнать, так можно и с ГИБДД столкнуться. А с таким товаром не шутят. Так что у меня все по чесноку, как в аптеке.

- А кому продал-то? - не унимался торгаш. - Тут вроде все наши.

- Все да не все. Насколько знаю, здесь у вас только Рамапитек скупает такой товар.

- Рама… чего?

- Рамапитек, кореш. Погоняло у него такое. - Дмитрий чувствовал, что уже не может остановиться. - Кстати, очень похож на тебя, только причесон более лохматый.

- Может, сведешь с ним?

- Не-а. - Дмитрий покачал головой. - И мой тебе совет: не связывайся с ним - перекусит. Рамапитек, ребятки, это зубр. Как говорится, не ваш уровень.